Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Не знаю я, как счастье Вам служило
И в гости к Вам ходила ли тоска,
Но и на Вас отметку наложила
Безжалостного времени рука.

Пусть все в былом… Я все судьбе прощаю
За то, что с Музой в дружбе состою,
И как дыханье мая ощущаю
Под осень жизни молодость свою.

Все в прошлом… Все когда-то было…
Все потускнело, отцвело,
Померкло, выцвело, остыло,
Поблекло, стерлось и ушло.

Вдали не знаю, что такое,
Иду куда-то не спеша,
И тело хочет лишь покоя
И только отдыха душа.

Я не заигрываю с верой,
В глаза надежде не смотрю,
И застилает сумрак серый
Мою закатную зарю.

Зачем же в вечер мой туманный
Ко мне явилась в гости вновь,
Такой непрошенной, незваной
И неожиданной любовь?..

Повеяло как будто ароматом,
Светлей в душе и потеплела кровь,
Все оттого, что над моим закатом
Взошла звездой последняя любовь.
Все время перед взорами моими
Мелькает милый образ словно тень,
И в памяти коротенькое имя
Звенит, не умолкая целый день.
Что впереди?.. Ночная свежесть или
Полдневный зной? Затишье иль гроза?
В последний раз мне сердце осветили
Любви последней карие глаза.

В тихий августовский, непорочный, предутренний час
Сердце было полно и мечта никуда не летела,
Я глядел в глубину темнокарих сияющих глаз
И касался губами желанного милого тела.

Но за окнами ветер чуть-чуть потревожил листву
А над крышей звезда потеряла свой блеск златоцветный,
И уж мнится, что было, то было лишь сном наяву,
Нам обоим любовью навеянным в час предрассветный.

Этот день был ясным и прохладным,
Бледной просинью сияло небо,
И послеполуденное солнце
Долго к нам заглядывало в окна,
И хотя еще дышало лето,
Но по той, особой, светлой грусти,
Что на все кладет свой отпечаток,
Близкая предчувствовалась осень.

Может быть от этого казалась
Комната уютнее и было
Празднично и тихо так, как будто
Мы вдвоем остались в целом мире;
Третьим было наше счастье только,
И глаза твои светились счастьем,
И моя душа о счастьи пела,
И от счастья трепетало сердце.

Пусть в грядущем мрак и непогода,
Чем бы жизнь меня не оскорбила,
Как бы мной судьба не помыкала,
И какой бы мне ни выпал жребий,
Я, пока дышу и ощущаю,
Не забуду этот день воскресный,
Этот августовский день, который
Больше никогда не повторится.

Это чувство ты не баюкай:
Это – только мираж в пути,
Ведь оно отзовется мукой,
Когда время придет уйти.

Это – греза под легким газом,
Это – сказка, – прекрасный бред…
Мне все время внушает разум,
А душа отвечает: нет!

Пусть считает он это бредней,
Ты всем сердцем благослови
Каждый час, каждый луч последней
Озарившей тебя любви.

Все, что мне оставил полдень летний,
И тепло и свет осенних дней,
Я отдам моей любви последней
И последней радости моей.

Может ты заменишь мне другую,
Ту незабываемую, ту
Сердцу близкую и дорогую,
Что ушла куда-то в пустоту.

Хоть не повторится то, что было, —
Об одном теперь мои мечты:
Чтобы как она меня любила,
Также бы меня любила ты.

Больше ничего мне и не надо,
Потому что в вечер бытия
Ты моя последняя отрада,
Ты любовь последняя моя.

Подарка именинного взамен,
Желаю Вам на Ваши именины:
Не ссориться с хозяйкою Е. Н.
И поскорей отделаться от Нины.

Иметь сверхэлегантный туалет
Из крепдешина, бархата и газа,
И жить до ста четырнадцати лет
И по сто тысяч выиграть два раза.

Опять волнует кровь мою весна,
Цветет сирень и ночь как золотая,
И, отражением в реке блистая,
Высоко поднимается луна.

Мечта очарования полна,
И для нее совсем не запятая
Достичь освобожденного Китая,
Где, как и здесь, покой и тишина.

Чего душе такою ночью надо?!.
Кругом успокоенье и отрада,
Прекрасен путь уединенный мой,

Он не тернист и по дневному светел…
И, безмятежно шествуя домой,
Я по дороге никого не встретил.

Подвержен спекулянтской мании,
Он как старьевщик приволок
В Москву на рынок из Германии
Мешок поношенных чулок.

С лицом как задница точь-в-точь,
С ухватками башибузука,
Не только сукина ты дочь,
Но и барсукина ты сука!

Среди столичных хамов-дураков,
По хамству побивает все рекорды
Анчутки зять, племянник Держиморды,
Хам всесоюзный – некий Барсуков.

Хамелеон из кулаков,
Мозги барана, жадность волка,
А внешность мерина, таков
Едрит Хренович Балаболка.

Утомленно плещет море,
Набегает вал на вал,
Я вблизи увижу вскоре
Твоего лица овал.

В небе вспыхивают звезды,
А вокруг ложится тьма,
И хотя я умным создан,
От тебя я без ума.

Эта ночь!.. Она как сказка,
Как души влюбленной бред,
И спадает с сердца маска,
Открывая страсти след.

Но твоей противясь власти,
Мне во тьме журчит вода:
«Эта дама рыжей масти
Не годится никуда!..»

Я как ворон крови жажду мести,
Потому что мой ревнивый глаз
У кино вчера заметил вместе
С неизвестным гражданином Вас.

О, коварная!.. Стекают капли
По стеклу и плачет голый сад…
Кто же Вам он? Уж не новый раб ли,
Что тиранству Вашей власти рад?