Петр Люкимсон - Моисей

Впрочем, распространенность манны на Синайском полуострове, к примеру для Флавия, не отменяло его чудесного происхождения: Флавий был убежден, что впервые «манн» начал выпадать по воле Бога именно для евреев, а уже затем это явление из чудесного стало обыденным.

Найдено было, кажется, и объяснение чуду «иссечения воды из скалы»: «Майору С. С. Джарвису, который был в 30-х годах губернатором Синая, довелось видеть подобное собственными глазами. "К рассказу о том, как Моисей высек источник скалы в Рефидиме, относятся как к настоящему чуду, но тот, кто писал об этом, ничего не присочинил. Несколько человек из отряда 'Синайский верблюд' остановились в пересохшем русле и принялись копать затвердевший песок, скопившийся у подножия скального выступа. Они пытались добраться до воды, которая просачивалась из известняковой скалы. Люди возились довольно долго, и наконец Баш Шавиш, сержант из цветных, сказал: 'Эй, дайте-ка мне попробовать!' Он взял у одного из людей лопату и начал рыть с таким видом, словно желал показать остальным, как это делается, но не собирался тратить на этот наглядный урок больше пары минут. Один из ударов лопаты случайно пришелся по скале. Известковая корка лопнула с громким треском, обнажился мягкий камень, и из пор известняка хлынул поток воды. Суданцы, прекрасно осведомленные о деяниях пророков, но не питающие к ним чрезмерного почтения, ошеломили сержанта криками: 'Смотрите на него! Пророк Моисей!' Вот чрезвычайно понятное объяснение того, что произошло, когда Моисей ударил по скале в Рефидиме".

С. С. Джарвис был свидетелем чисто случайного происшествия. Ведь люди в отряде "Синайский верблюд" были суданцами, а не уроженцами Синая, и не могли потому знать такой способ добывания воды... Очевидно, Моисей научился такому необычному методу, когда жил в изгнании среди мадианитян». Там, в Рефидиме, евреев ждало еще одно испытание.

Не успели они утолить жажду хлынувшей из скалы водой, не успели расположиться на отдых, как неожиданно в оазис ворвалась настоящая орда амалекитян — семитского народа, который, согласно Библии, вел свое происхождение от Исава, воинственного брата праотца Иакова, и унаследовавшего эту его черту. Иосиф Флавий утверждает, что амалекитяне были не просто прирожденными воинами, но и отличались особой жестокостью, внушавшей ужас всем окрестным народам. Ворвавшись на окраину еврейского лагеря, амалекитяне начали убивать всех, кто попадал им под руку — стариков, женщин, детей. В этот момент Моисей вместе с верным ему Иисусом Навином сумел собрать хорошо владевших мечами воинов из колена Ефрема и отбить атаку невесть откуда взявшегося и не знающего жалости врага.

Но когда стих шум боя, стало ясно, что он шел лишь с передовым отрядом амалекитян — на горизонте маячила их огромная, ощетинившаяся копьями и стремительно приближающаяся армия. К концу дня евреи и амалекитяне оказались друг против друга на расстоянии полутора-двух километров, и стало ясно, что столкновение между ними неизбежно.

При этом как еврейские предания, так и тот же Флавий утверждают, что амалекитяне шли на эту войну не одни — они лишь возглавляли огромную армию народов, живших на всей территории от Синая до Иордана. Однако по поводу целей этого похода мнения расходятся. Если одни комментаторы считают, что амалекитяне шли в бой, ведомые мистическими мотивами, стремясь не допустить получения евреями Торы, то другие — на основе прямого смысла текста — настаивают, что это был народ грабителей и мародеров, жаждавший только одного — грабить и убивать. Толпа рабов, вышедшая из Египта и вдобавок измученная долгим переходом и непривычными для нее тяготами пустыни, была, с их точки зрения, легкой добычей. Третьи комментаторы обращают внимание на то, что никакого противоречия между этими версиями нет, и обе они совершенно справедливы.

Однако Иосиф Флавий объясняет все происходящее с иной, военно-политической точки зрения. Появление в регионе огромной толпы людей, вышедших из Египта, серьезно напугало окрестных царьков. Они прекрасно понимали, что эта толпа попытается завоевать себе место под солнцем, то есть рано или поздно начнет претендовать на их земли. И, исходя из этого, они решили объединиться и нанести удар по незваным пришельцам прежде, чем те успеют окончательно освоиться на местности, сорганизуются и превратятся в мощную армию.

Большинство историков поддерживают версию Флавия, однако некоторые из них предлагают и несколько иную версию: амалекитяне, по их мнению, были одним из бедуинских племен, считавшими себя «хозяевами Синая» и не желавшими мириться с тем, что евреи стали пользоваться оазисами и источниками воды этого полуострова.

Но в любом случае амалекитяне угрожали самому существованию еврейского народа — одержи они победу, то наверняка вырезали бы всех мужчин, а женщин и девочек превратили бы в рабынь. И евреи, безусловно, прекрасно понимали, что речь идет о схватке не на жизнь, а на смерть.

Согласно Библии, в этот момент Моисей возлагает все обязанности по подготовке к грядущей войне на Иисуса Навина, поручая ему, как главе колена Ефремова, бывшему полководцу египетской армии, сформировать отряды из мужчин, выбрать для них командиров и определить диспозицию будущего боя. Сам же Моисей утром, когда начинается битва, размещается на холме, с которого хорошо виден он сам, а ему — все происходящее, и воодушевляет евреев на бой, влияя на его исход с помощью своего посоха и одновременно моля Бога о даровании им победы:

«И сказал Моше Иегошуа: "Выбери нам мужей и выходи на войну с Амалеком. Завтра я встану на вершине холма с посохом Всесильного Бога в руке моей". И сделал Иегошуа как сказал ему Моше о войне с Амалеком, А Моше, Аарон и Хур взошли на вершину холма. И было: как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль, а если опустит руку свою, одолевал Амалек. И отяжелели руки Моше, и взяли они камень, и подложили под него и он сел на него, а Аарон и Хур поддерживали руки его — один с одной, а другой с другой стороны, и были руки его тверды до захода солнца. И ослабил Иегошуа Амалека и народ его силой меча.

И сказал Бог, обращаясь к Моше: "Запиши это на память в книгу и внуши Иегошуа, что совершенно сотру Я память об Амалеке из Поднебесной". И воздвиг Моше жертвенник, и назвал его "Бог — мое чудо". И сказал: "Бог клянется Своим престолом, что война у него с Амалеком из рода в род"» (Исх. 27:9-16).

Флавий рисует куда более подробную картину как ночи перед боем евреев с амалекитянами, так и самого боя, и из нее видно, что Моисей играл самую непосредственную роль в подготовке к военным действиям. Он прекрасно понимал, что ни по своей боевой выучке, ни по смелости недавние рабы не могут сравниться с амалекитянами, а значит, исход сражения был поистине непредсказуем. И потому он велел хорошо обученным, вооруженным, как тяжелые пехотинцы, и вполне боеспособным отрядам колена Ефрема... отойти в тыл и занять позиции вокруг шатров, в которых находились женщины, дети и запасы столь драгоценной в пустыне воды. Таким образом, в случае, если бы еврейское войско побежало от амалекитян, тяжелая пехота защитила бы женщин и детей и дала бы им возможность отступить вглубь пустыни.