Сергей Голукович - Поперечное плавание

В один из таких вечеров комбата и комиссара вызвали в штаб недавно созданного Донского фронта, в состав которого вошел и 7-й понтонно-мостовой батальон. К утру они были на месте. Корнев получил указания и вернулся назад, не зная, что в этот день решают его судьбу.

В штабе Донского фронта, небольшом, обшитом тесом домике, шло совещание. За его столом сидели инструктор политуправления, полковник из Москвы и начальник инженерных войск Донского фронта генерал Прошляков. Они решали вопрос о кандидате на должность командира вновь формируемой понтонной бригады резерва Верховного Главного Командования, которая на первых порах должна была войти в оперативное подчинение Сталинградского фронта.

— Предлагаю командиром бригады назначить подполковника Борченко, — сказал генерал Прошляков.

— А почему не майора Корнова? — спросил полковник из Москвы. — Или вам не хочется отдавать его?

— Седьмой батальон в бригаду не включается.

Инструктор политуправления положил руку на лежавшую перед ним папку:

— Вот сводки политдонесений. В них отмечается, что Корнев — боевой командир, пользуется у подчиненных любовью. Они за ним и в огонь, и в воду.

Генерал Прошляков мельком взглянул на папку.

— А разве про Борченко не так пишут? Это тоже волевой, грамотный командир. К тому же он единственный из комбатов, окончивших академию.

Договорились, что приезжий полковник доложит мнения присутствующих в Москве, а уж там будет принято окончательное решение.

…Началась вторая половина ноября. Кругом припорошило неглубоким снежком. Низко по небу плыли с белесой проседью тучи. Густая облачность снизила активность немецкой авиации. Стали реже появляться и наши самолеты. Да ж то лишь «илы».

Поздно вечером Корнев с Распоповым, который с октября стал называться не комиссаром, а замполитом, встретились в штабе у Сундстрема для подведения итогов за прошедший день. Поговорили о находчивости понтонеров, нашедших мел и белую глину для побелки понтонов.

Сундстрем доложил сведения по учету движения через мост. Оказалось, что поток машин, орудий и танков по ночам сильно увеличился. Чаще стали проходить маршевые батальоны и роты. Везли на плацдарм все: боеприпасы, продовольствие и обмундирование.

Примет, что готовится решительное наступление, становилось все больше. Зачастили представители разных частей, интересующиеся пропускной способностью моста. И наконец было получено распоряжение о выводе 7-го батальона из оперативного подчинения армии и назначении Корнева начальником фронтового участка переправ, на котором предписывалось иметь низководный свайный мост и паромные переправы с шестидесятитонным паромом и двумя тридцатитонными.

Вскоре по Дону пошло «сало» — слипшиеся комки снега. Оторвавшиеся где-то в верховьях намерзшие у берегов ледяные закраины поплыли стеклянистыми оконцами, белея среди месива шуги. У понтонеров наступили тяжелые времена. Ударили первые морозы, а зимнего обмундирования не было. Под бомбежкой сгорел эшелон, привезший обмундирование. Помпохоз Ломинога вместо ватников, полушубков и шапок привез со станции только куски обгоревших одеял, которые удалось выхватить из огня. Нашлись в ротах умельцы. И из этих кусков в одни сутки нашили рукавиц и шапок финского покроя.

В ночь на 19 ноября через-мост сплошным потоком пошли войска, а у пристани выстроились колонны танков Т-34 и КВ.

Тяжелые танки переправили на паромах, с трудом пробиваясь через скопления шуги. Т-34 пошли через мост. Под их тяжестью его середина осела так, что на настил хлынула вода. А тут еще создалась угроза его сноса напором скопившихся льдин. Пришлось движение на другой берег остановить и срочно взяться за усиление и сохранение переправы.

Рискуя окунуться в воду, понтонеры проложили через зыбкое ледяное поле от середины моста наискосок к берегам стальные тросы. Выбрав лебедками слабину, натянули их как струны. Сундстрем руководил выравниванием просевшей части моста, организовал укладку новых прогонов из бревен, а по ним — настила. Около просевшего участка, прямо на припаявшейся льдине, установили две воздушные помпы для обеспечения работы водолазов. Надев специальное теплое белье и скафандр, первым ушел в воду под мост ефрейтор Самбуров. За старшинство по возрасту и большой опыт подводных работ его в команде водолазов уважительно называли дядей Ваней или величали Иваном Михайловичем. На веревках стали опускать в воду мешки с песком. Водолазы обкладывали ими подмытые сваи. Назначенные подносчики едва успевали заполнять мешки с песком и подтаскивать к проруби. Все работы наверху и под водой заняли немногим больше часа. За это время ожидавшие на переправе своей очереди командиры частей нервничали, то и дело торопили понтонеров, давали им советы. А некоторые из них, в больших званиях, грозились отдать Сундстрема за «медлительность» под суд военного трибунала.

Зато когда части переправились на другой берег, к Сундстрему подошел один из генералов и крепко пожал руку:

— Молодец! Не обижайся на нас за горячность. В наступление идем! В большое наступление!

Едва настало серенькое, с низкой облачностью утро, по всему берегу раздались залпы нашей артиллерии. Ответный огонь дальнобойных орудий противника, не имевшего прямого наблюдения за целью, урона на переправе не принес. Попасть в мост немецким и румынским артиллеристам не удалось. К середине дня лед стал, и вся река покрылась стеклянистой гладью.

Почти над самой землей прошло строем десятка два штурмовиков Ил-2. Вскоре они вернулись обратно. Судя по всему, наступление на плацдарме развивалось успешно. Наши артиллеристы снялись с позиций вдоль берега и пошли через мост. А навстречу им потянулась длинная колонна пленных румынских солдат и офицеров. Пряча руки в рукава зелено-табачного цвета шинелей, нахлобучив на уши высокие мохнатые бараньи шапки, они шли понуро.

На другой день понтонерам пришло приказание: выступить вслед за наступающими войсками в готовности обеспечить переправу в районе Калача Донского, но уже не с левого на правый, а с правого на левый берег. Понтонеры передали свой мост на клетском плацдарме подошедшему дорожно-эксплуатационному батальону, погрузили парк на машины и двинулись в путь. Следовали в общем потоке войск фронта, устремившихся на восток для окружения противника под Сталинградом. В это же время с плацдарма под станицей Серафимович соседний фронт стремительно развивал наступление в юго-западном направлении, обеспечивая свободу действия Донскому фронту. Войска, расположенные южнее Сталинграда, перешли в наступление навстречу соединениям, действующим с клетского плацдарма.