Моисей Губельман - Лазо

Но до тех пор, пока вы находитесь на нашей территории вооруженными, пока вы поддерживаете врагов, мы будем вести борьбу до последней капли крови…»

На четвертом заседании 29 июня, открывшемся в восемь часов утра, съезд заслушал информацию Лазо о боях партизан с американскими войсками под Романовкой. 30 июня на закрытом заседании были утверждены по докладу Лазо основные положения об организации и управлении партизанскими отрядами: во главе всех отрядов уезда стоит командующий отрядами уезда, избранный революционным Исполнительным комитетом Советов и утвержденный партизанами всех отрядов. Командующий отрядами самостоятелен в исполнении боевых операций, но в отношении общих целей и задач ведет работу по указаниям революционного Исполнительного комитета.

О земле, лесе, горных богатствах и по всем другим вопросам съезд принял решения, учитывая интересы трудящихся и в полном соответствии с декретами Совета Народных Комиссаров.

Корейские делегаты просили предоставить им места в Исполкоме, и съезд вынес решение: «Предоставить место в Исполкоме корейским представителям». Аграрная проблема в отношении корейцев и прочих национальностей разрешалась также по законам Российской Советской республики: все пользуются землей «на равных основаниях с русскими гражданами» и «должны нести все обязанности и повинности с ними наравне» [31] ЦГАОР, ф. 3455, д. 2, 1919. .

Съезд строго оберегал революционную законность, стремился привить населению чувство ответственности за свои дела, запрещал самостийные действия. В постановлениях съезда говорилось, что конфискации, реквизиции и контрибуции проводятся лишь по решению народного суда, причем конфисковать имущество можно только у контрреволюционеров, спиртоносов, спиртогонов и подобных им лиц. Съезд предупредил, что при конфискации и реквизиции необходимо сохранять книги и другие культурные ценности, образцовые усадьбы, сады, породистый скот, оленьи питомники, пчельники.

Вокруг некоторых вопросов разгорались жаркие споры. Огромное политическое значение и особую остроту имел тогда вопрос о ценах на рыбу и на хлеб. В Ольгинском уезде много рыбаков, но еще больше хлеборобов. Понятно, что хлеборобам легче обойтись без рыбы, чем рыбакам без хлеба. И получилось так, что цены на хлеб были очень высокие, а на рыбу более чем скромные. Нужно было как-то урегулировать этот сложный вопрос, грозивший расколом между двумя большими группами населения.

Сергей Лазо проявил здесь еще одну сторону своего дарования. Он выступил и как страстный боец и как умный политик. Тактично и осторожно полемизировал он с хлеборобами, которые категорически возражали против снижения цен на хлеб и повышения цен на рыбу и долго не хотели уступать своих позиций. Не будет, пожалуй, преувеличением сказать, что только благодаря спокойной и убедительной агитации Лазо удалось провести цены, намеченные краевым комитетом партии.

На съезде Лазо был единодушно избран командующим партизанскими отрядами Приморской области. Этим народные массы выразили свое доверие представителю партии большевиков.

Отряд Гаврилы Шевченко считался самым тяжелым среди партизанских отрядов Сучанской и Цемухинской долин. Шевченко был боевым партизаном, одним из первых казаков, начавшим борьбу с белогвардейцами на Гродековском фронте в 1918 году. Своими смелыми операциями он доставил много огорчений колчаковцам и на Уссурийском фронте. Но вместе с тем Шевченко не подчинялся революционному штабу, разыгрывал «батьку-атамана» и дрался с белыми на свой риск и страх. Самостийные действия командира, несмотря на его популярность, бесспорную храбрость, преданность делу революции, не давали возможности единым организованным фронтом бить врага. Отряд Шевченко был очень разнородным и поэтому требовал особого внимания.

С него и начал Лазо работу по укреплению революционной дисциплины. По решению Дальневосточного областного комитета партии нужно было подчинить разрозненные партизанские отряды единому командованию. Вместе со своим штабом и уполномоченным обкома партии Лазо прибыл в село Новороссия, где стоял цемухинский отряд Шевченко.

Начальник штаба отряда И. Мелехин в своих воспоминаниях так описывает это событие.

«Лазо тепло поздоровался, пожав всем нам руку, внимательно посмотрел на карту, разложенную на столе, и сказал:

— Да, у вас пятиверстка! Замечательно! Редкая карта в настоящих условиях. Хорошо бы всем отрядам иметь такие карты.

Он стал расспрашивать о расположении противника, следя за пометками на карте. Разобравшись в нашей военной обстановке, Лазо сказал нам, что в Южное Приморье стягиваются крупные силы белых для ликвидации партизанского движения. Сучанскую ветку американцы и японцы усиливают новыми воинскими частями… Ясно, белогвардейцы совместно с интервентами вскоре поведут большое наступление. Надо быть готовым.

Наш командир отряда Шевченко, закрутив ус, вставил реплику:

— Пусть идут, мы не особенно испугались и паникерами не были.

Он искоса посмотрел на Лазо.

— Это хорошо, что вы не испугались! Но необходимо укрепить отряды и сделать их более боеспособными, выбросить неустойчивые элементы.

— Я знаю своих ребят — не подведут! Нечего по-пустому слова тратить! — запальчиво возразил Шевченко.

Все переглянулись. Лазо уловил какое-то скрытое недовольство, но не подал виду и, еще более оживившись, продолжал беседу о воспитании бойцов и о подборе крепкого, надежного командного состава.

В комнату вошла хозяйка, предложила покушать и выпить чаю. Все обрадовались возможности замять неловкость, вызванную поведением Шевченко. За чаем беседа продолжалась. Лазо расспрашивал о жизни отряда, о настроении бойцов, о связи с населением.

— Ну, а как у вас с дисциплиной в отряде, товарищи? — неожиданно спросил Лазо и посмотрел сначала на командира, а потом на начальника штаба.

Мне пришлось сознаться:

— Дисциплина у нас хромает даже у командиров…

— Хорошо бы сегодня же собрать комсостав и поговорить с бойцами, — выразил желание Лазо».

После беседы с командным составом Лазо попросил созвать митинг.

Перед зданием революционного штаба собрались сотни людей. Весть о том, что приехал командующий, была встречена сочувственно и дружелюбно далеко не всеми партизанами. Ведь до этого командующего, по существу, не было, и в партизанской среде наблюдались и анархистские тенденции и некоторая расхлябанность. И теперь, когда началась централизация партизанского движения, наиболее отсталые элементы заволновались, зашумели.

На митинге был выборный председатель, все, что полагается, но никто не мог удержать разбушевавшейся стихии. Два-три часа шла жестокая борьба между организованным началом и анархистской вольницей. Страсти подчас разгорались с такой силой, что кое-кто угрожал даже друг другу штыками, размахивал шашками.