Роберт Шнакенберг - Тайная жизнь великих писателей

Моррисон — ярая поклонница бесконечного телесериала «Закон и порядок». Она характеризует сериал как обеспечивающий зрителю «мягкое знакомство с удовлетворительной работой правоохранительной системы». Вряд ли режиссер сериала смог бы выразиться лучше.

Сейчас это может показаться абсурдным, но одно время Моррисон считали опасной женщиной, придерживающейся весьма радикальных взглядов, и даже ее друзья из «Рэндом Хауз» немного побаивались Тони. Когда Моррисон решила провести вечеринку, приуроченную к выходу книги, в одном из клубов Гарлема, маркетинговый отдел издательства пришел в ужас. Руководство распространило среди сотрудников памятки об опасностях, которые могут подстерегать белого человека в окружении негров. Из всего отдела рекламы крупного издательства на вечеринку явились только два человека. Когда все завершилось, они заявили, что это была лучшая вечеринка в их жизни. И что еще лучше: вся эта история была широко освещена в прессе, создав вокруг книги такую шумиху, на какую Моррисон не смела и надеяться. В другой раз Моррисон столкнулась с препятствиями, когда пыталась организовать автограф-сессию боксера-тяжеловеса Мухаммеда Али в связи с выходом его автобиографии «Величайший» (1976). Все крупнейшие книготорговые сети Нью-Йорка, кроме одной, отказались предоставить для этого мероприятия свои площади, опасаясь провокаций и беспорядков. Наконец Моррисон сумела уболтать руководство одного магазина, а для обеспечения безопасности наняла охрану из числа представителей религиозной организации «Нация ислама». Вечер прошел без сучка без задоринки на радость почти двум тысячам читателей, пришедших за автографами, и на удивление нервным белым зевакам.

ЛАУРЕАТ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ПИСАТЕЛЬНИЦА ТОНИ МОРРИСОН — БОЛЬШАЯ ПОКЛОННИЦА ТЕЛЕСЕРИАЛА «ЗАКОН И ПОРЯДОК». ОДНАЖДЫ ОНА ДАЖЕ ЗАПЛАТИЛА, ЧТОБЫ ЕЕ ПУСТИЛИ НА СЪЕМОЧНУЮ ПЛОЩАДКУ.

Стэнли Крауч сколько угодно может не любить ее творчество, но у Моррисон есть немало высокопоставленных сторонников. Марлон Брандо до самой смерти (а может, и после, учитывая веру Моррисон в духов) частенько звонил ей по телефону и зачитывал вслух фрагменты, особенно поднимавшие ему настроение. Однажды он назвал Моррисон «по моим оценкам, лучшей писательницей в мире».

Опра Уинфри, прочитав роман Моррисон «Возлюбленная» (1987), была так растрогана, что велела своим людям купить права на экранизацию, чего бы это ни стоило. К несчастью, договориться с Моррисон о цене оказалось куда проще, чем адаптировать такой сложный материал для киноэкрана. Вышедший в 1998 году фильм с Опрой и Дэнни Гловером в главных ролях был холодно встречен критиками и провалился в прокате.

После девятнадцати лет, проведенных в издательстве «Рэндом Хауз», Моррисон обнаружила, что отложить красный карандаш в сторонку не так-то просто. Она до сих пор читает «Нью-Йорк тайме» с маркером наготове и исправляет попадающиеся в статьях ошибки.

В 1998 году, опубликовав в «Нью-Йоркере» небольшой очерк, Моррисон наделала нешуточного шуму. Все дело в том, что в этом очерке она объявила Билла Клинтона «первым черным президентом Америки». «Несмотря на светлый цвет кожи, — писала Моррисон, — он чернее, чем любой по-настоящему черный, которого могли бы избрать, пока живы мы или наши дети. Он воплощает собой почти все характерные признаки черного: вырос в семье только с одним родителем, родился в бедности, происходит из рабочего класса, играет на саксофоне, любит вредную еду из «Макдоналдса», парень из Арканзаса». (Для справки: впервые назвать Клинтона черным пришло в голову комику Крису Року. Он в своихсценках обращался к Клинтонукак к«черному президенту» еще за два года дознаменитых словМоррисон.)

Подумаешь, Стокгольм сего Нобелевским комитетом! Звонок изПассаика — вотнастоящая честь. В 2007 году Моррисон стала одной изпобедивших претенденток на то, чтобы быть увековеченной вЗале славы вНью-Джерси. Пословам председателя фонда Барта Отиса, спортсмена, выигравшего в1986 году Суперкубок поамериканскому футболу всоставе команды «Нью-Йорк джайантс», вЗале славы увековечены уроженцы и жители Нью-Джерси, «которые внесли неоценимый вклад вразвитие общества». Помимо Моррисон чести попасть вЗал славы удостоились кинозвезда Бад Эббот, издатель-миллиардер Малкольм Форбс и Базз Олдрин, второй человек на Луне.

[80] Из личного дневника Сильвии Плат. Запись относится к периоду учебы в колледже Смита, 1950–1955 гг.

Рано утром 11 февраля 1963 года Сильвия Плат прошла в комнату, где спали ее дети, оставила им бутерброды с маслом и две кружки молока. Потом снова спустилась на кухню. Заткнув щели в двери и окне мокрыми полотенцами, она открыла духовку, засунула туда голову и пустила газ. Несколько часов спустя ее нашли мертвой на полу.

Так окончилась жизнь великой поэтессы, и родилась легенда, дававшая целым поколениям депрессивных студенток повод грезить о литературной славе, помешательстве и мужененавистничестве. Плат за свои тридцать с небольшим лет во всем этом преуспела. Она также стала классическим примером саморазрушения.

Отец Плат был признанным специалистом по перепончатокрылым насекомым. Он умер, когда Сильвии было всего восемь лет; это наложило отпечаток на всю ее жизнь и породило множество мощных образов, встречающихся в поэзии Сильвии. После кончины отца девочка поклялась никогда больше не обращаться к Богу и с головой погрузилась в учебу. Ее стихи впервые были опубликованы в бостонской газете «Санди геральд», когда девочке было только восемь с половиной лет.

Плат выросла в провинциально-пасторальном городке Уэллзли, штат Массачусетс. 1950 год стал поворотным для культуры и ознаменовался массовым появлением мятежных и депрессивных девочек-подростков. Именно в этом году Сильвия Плат опубликовала свой первый рассказ в журнале «Севентин». Она выиграла обучение в Смитовском колледже в Нортгемптоне, где ее окрестили «золотой девочкой», и всерьез взялась за писательство. Блокноты Сильвии были вперемежку заполнены рассказами, сонетами и статьями для журналов.