Михаил Колесников - Сухэ-Батор

Сухэ-Батор приказал полкам отступить к местечку Сантын-дава.

Главнокомандующий был хмур. Первая атака сорвалась, не принесла победы. В чем же просчет? Может быть, плохо сражались твои бойцы? Нет, они дрались как львы. Они полны решимости и беззаветной преданности общему делу.

«Может быть, ты переоценил свои силы и забыл, что перед маленькой горсткой твоих героев десятитысячная армия врага, вооруженная до зубов? Так ли безупречен твой план наступления?

У тебя всего четыре сотни боеспособных солдат. Из них около пятидесяти человек ты послал в Улан-бургасу, где засели гамины. Отряды по десять-двадцать человек ты разослал в разные стороны. По сути, основных сил осталось очень мало. Где он, мощный кулак, которым можно было бы выбить врага из Кяхты? Ты раздробил силы. Где-то застряла пушка. Вторая пушка, которую обещали прислать, так и не появилась на позициях. Что такое двести, даже триста патронов против пушек и пулеметов врага? Не правы ли Данзан и Богдо, утверждающие, что выбить гаминов невозможно?»

Но что смыслят эти жалкие люди в военном искусстве? Разве Максаржаб и Дамдинсурун с маленьким отрядом не разбили огромный маньчжурский гарнизон в Кобдо? И разве раздетая, голодная армия Советской России чуть ли не голой рукой не раздавила своих бесчисленных врагов?

— Враг решил, что мы разбиты, и даже не преследует нас, — сказал Сухэ-Батор командирам полков. — Но потери наши невелики. Первая атака не удалась. Но значит ли это, что дух наш сломлен? Сегодня мы должны победить. От этого зависят судьбы революции. Будем готовить новое наступление с учетом прежних ошибок. На подготовку дается час. Нельзя давать противнику опомниться.

Закипела работа. Из тыла на конных повозках были доставлены ящики с патронами и гранатами, винтовки, пулеметы. Сухэ-Батор стянул почти все наличные силы, оставив лишь незначительный резерв. Вооружены были все, кто мог держать в руках оружие. Прибыли, наконец, пушки. Одно орудие установили на опушке соснового леса на горном хребте, позиция для другого была оборудована в балке. Между позициями навели телефонную связь. Все дороги из Кяхты находились под перекрестным огнем пулеметов.

На лбу главнокомандующего вздулась жилка: он пристально смотрел на часы. Время истекло. Перед решающим наступлением джанджин решил произвести артиллерийскую подготовку.

— Огонь!

Загрохотали орудия. Они били методично, настойчиво. Вспыхивали огоньки пулеметов. Гамины не имели ни малейшего представления о силах Народной армии. Теперь им стало казаться, что первая атака партизан была лишь разведкой боем и что сейчас подошли основные силы. Сгущавшаяся темнота удесятеряла страх. Из Кяхты на юго-восток устремились беспорядочные толпы — то, что совсем недавно было регулярной армией. Бегущих в панике косили пулеметы, преследовали цирики. Это было беспорядочное отступление обезумевших от ужаса солдат. Всадники настигали их и крошили на куски. Основные силы Народной армии стремительным броском ворвались в город.

Началось преследование гаминов. Их гнали через Хялангуур вплоть до леса Туджийн-нарас.

В 12 часов ночи 18 марта 1921 года части Народной армии полностью очистили Кяхту от неприятеля. Еще пылали деревянные постройки, подожженные отступающими гаминами. Прежде чем уйти из Кяхты, гамины жестоко расправились с монгольским и русским населением города. Был убит председатель комитета по охране интересов граждан России, во рву лежали сотни трупов замученных людей.

В Маймачене и его окрестностях все еще скрывались недобитые гамины. Сухэ-Батор расставил по всему городу караулы, созвал командиров, потребовал навести в Кяхте порядок. Было составлено обращение к населению, призывающее к спокойствию. Цирики всю ночь расклеивали это обращение на заборах.

Утром из Троицкосавска в Кяхту прибыли члены временного Народного правительства и Центрального Комитета партии.

Население Кяхты и цирики Народной армии встречали их с красными знаменами.

Правительство и ЦК разместились в здании управления пограничной службы.

19 марта член Реввоенсовета 5-й Армии Шумяцкий доносил из Иркутска главкому Дальневосточной республики:

«Сообщаю вам последнюю информацию, полученную мною из Маймачена: в 22 часа 18 марта Маймачен занят красными монгольскими частями, именующими себя Монгольской народно-революционной армией, провозгласившими народное правительство Монголии, ставящее целью борьбу со всеми пришлыми поработителями: Унгерном, китайцами и бродячими шайками русских белобандитов, а также теми князьями, которые продались Унгерну. Бой за обладание Маймаченом длился целый день, так как китайские части не хотели сдать город без боя. Китайские части отступили от Букулей-Ибицих».

Победа! Это была победа. Враг бежал. Кяхта в руках Народной армии!

Лишь сейчас Сухэ-Батор вспомнил, что не спал трое суток. Но усталости не было. Занялся новый день, солнечный, светлый. На ветру развевались красные флаги, они полыхали на крышах домов, их несли демонстранты.

А он неторопливо ехал по городу, и рядом были Чойбалсан, Бума-Цэндэ, Хас-Батор, Пунцук, сотни друзей, товарищи.

И не было удивления перед одержанной победой. Все произошло так, как и намечалось. Народ взял власть в свои руки. Временное правительство, Народная армия, народные хуралы, представители народа… Ликующий народ…

Но не время было упиваться победой.

Сухэ-Батор созвал экстренное заседание ЦК партии и правительства.

Он поздравил всех с победой и сразу же перешел к делу. Нужно срочно принять меры по охране города, обезопасить жизнь и имущество мирного населения, как монголов, так и китайцев. Временное Народное правительство должно немедленно установить дружественные отношения с иностранными государствами и прежде всего с Советской Россией. Следует на первых порах образовать три министерства: военное, иностранных дел и финансовое. Поскольку Народное правительство борется с захватчиками и угнетателями, а не с мирным трудовым населением, к какой бы национальности оно ни принадлежало, следует вернуть имущество, оставленное бежавшими из Кяхты китайцами. Нужно направить в Троицкосавск своего представителя для переговоров с укрывшимися там Чен И и другими представителями китайской миссии. Пусть китайские трудящиеся безбоязненно возвращаются в Кяхту — их никто не тронет; За мародерство и грабежи жестоко карать всех провинившихся.

Необходимо сразу же разослать во все примыкающие к Монголии районы Советской России и ДВР воззвание следующего содержания:

«Народная партия, правительство и монгольская народная армия поставили перед собой цель освободить нашу страну от жестоких и сеющих смуту гаминов, а также белобандитов и их прихвостней, принесших неисчислимые страдания монгольскому народу.