Борис Могилевский - Артем

Артем после возвращения из эмиграции. 1917 г.

Лиза Репельская — жена Артема. 1918 г.

Сын Артема — Артем Федорович Сергеев. 30-е годы.

Соревнование началось. Толпа рабочих не менее тысячи человек окружила место, где стоят две большие вагонетки. Наполненные землей лопаты мелькают в воздухе. Вагонетка у гиганта Дика наполняется быстрее, чем у Тома. Со всех сторон исступленно кричат болельщики: «Поднажми, Том!», «Веселей, Дик!» Все чаще летят комья земли в вагонетку Тома, все чаще и чаще. И вот наступает момент, когда всем становится очевидной победа русского рабочего. Судья опускает флаг — Артем победил. За ним во всей округе утверждается репутация самого сильного и умелого рабочего. Но далеко не все рабочие по отряду Томсона знали, что их товарищ Том Сергеев умеет не только хорошо трудиться, но и организовывать трудящихся.

В штате Квинсленд еще до приезда Артема существовал Союз русских эмигрантов. В этот союз входили рабочие и интеллигенты русского происхождения. Деятельность союза, в основном сводившаяся к материальной поддержке, и то на первых порах, вновь прибывающих в Квинсленд русских эмигрантов, не удовлетворяла значительную часть членов союза, особенно интеллигентов. Высказывались пожелания о ликвидации союза и об организации кружка русских интеллигентов. Надежд на скорый созыв общего собрания русских эмигрантов не было, ибо большая их часть разбросалась по всему штату. Помог случай. Федеральное австралийское правительство вело переговоры с союзом об устройстве на севере Австралии русской колонии. Чтобы на месте ознакомиться с условиями жизни колонистов на австралийском севере, нужно было послать туда ходоков. Выборы этих ходоков требовали созыва общего собрания союза, которое и было назначено на рождество 1911 года.

Широко оповещенные о предстоящем собрании, русские эмигранты собрались в Брисбене. Такого представительного съезда Союз русских эмигрантов еще не имел с момента своего образования. Известную роль в успешном созыве собрания сыграли слухи о намерении верхушки интеллигентов распустить союз.

В президиум собрания избраны в большинстве те, которые стоят за ликвидацию союза. Произносятся речи представителями «ликвидаторов» и тех, кто против роспуска. Но вот на трибуну поднимается делегат строителей железных дорог, мало кому известный Сергеев. Он предлагает собранию хорошо продуманный план новой организационной структуры и конституции Союза русских эмигрантов. Он резко выступает против попыток ликвидации, напоминает о том, что в России снова поднимаются революционные настроения, что недалеко то время, когда русские люди, где бы они ни были, смогут понадобиться своей родине. Для того же, чтобы высоко нести знамя русской революционной эмиграции, нужна и еще раз нужна крепкая организация. Лично для меня, говорит оратор, «зрелище неорганизованных масс невыносимо!».

Артем призывает соотечественников стать передовой, наиболее организованной частью рабочего движения в штате Квинсленд.

Выступление Артема было решающим для судеб Союза русских эмигрантов. Выступление малоизвестного, но очень сильного противника было для них полной неожиданностью. Сторонники ликвидации были обезоружены. План реорганизации, представленный Артемом, был принят без возражений. Согласно этому плану на местах образовывались самостоятельные ячейки союза, входившие в качестве коллективных членов в Центральный союз. Председателем Союза русских эмигрантов был избран Артем, секретарем — Серешенинов.

В обновленном союзе закипела работа, был разработан устав, план организации русской газеты, выписана революционная литература из Западной Европы.

Новый председатель союза в канцелярии не задерживался, его тянуло в гущу рабочих. Артем вернулся на строительство железной дороги.

День Артем работал на строительстве, а затем пешком или с какой-нибудь оказией перемещался на десятки верст, собирал кружки русских рабочих, организовывал ячейки союза. Кончал дело в одном районе — перекочевывал в другой.

Союз разрастался, пополнялся новыми членами, появились средства для издания газеты.

Уже все было подготовлено к изданию русской газеты, и вдруг неожиданное событие отодвинуло газету на второй план. Вспыхнула забастовка трамвайных рабочих, которая вскоре переросла во всеобщую. Артем спешит в Брисбен: период его «невмешательства» в общепролетарские австралийские дела окончился. Теперь и он знает австралийское рабочее движение, и его знают рабочие штата Квинсленд.

Артем принимает самое деятельное участие в проведении забастовки: пишет воззвания к рабочим, созывает собрания забастовщиков, ведет решительную борьбу со штрейкбрехерами. Эта борьба Артема со штрейкбрехерством имеет особое значение.

Организованные австралийские рабочие очень боялись эмигрантов, еще не вступивших в профессиональные союзы. Русские рабочие в их глазах стояли не очень высоко. Они думали, что среди русских найдутся многочисленные скэбы — штрейкбрехеры.

Нужно ли говорить, что организованные в союз русские рабочие были бесконечно далеки от того, что о них думали некоторые тред-юнионисты.

Усилия Артема и его товарищей помогли трамвайщикам в их ожесточенной борьбе с самодуром директором Баджером.

«С этого момента, — по свидетельству секретаря русского союза Серешенинова, — мнение австралийских рабочих о русских радикально изменилось, и они вместо боязни стали абсолютно верить им. Например, для того чтобы пройти тот или иной пикет, достаточно было сказать слово «русский», как пропускали свободно, тогда как для рабочих других национальностей требовались пропуска».

«Блек фрайдей» («черная пятница») — так была названа эта всеобщая забастовка в Квинсленде. В дни забастовки события в Брисбене напомнили Артему дорогую родину. Полиция хватала и избивала забастовщиков на улицах Брисбена, когда те шли в рядах демонстрантов. Русские рабочие были в первых шеренгах, и им доставалось от полиции в первую очередь. Правительство штата и буржуазия, которые надеялись найти среди малоорганизованных русских рабочих штрейкбрехеров, были поражены их дисциплинированностью и организованностью.