Альбер Бенсуссан - Гарсиа Лорка

От матери он унаследовал любовь к книгам, как об этом уже говорилось. Кстати, именно эта ее черта, ее «литературность», в этой малопросвещенной сельской среде, привлекла к ней будущего отца Федерико. Когда он ухаживал, конечно целомудренно, за юной Висентой, она очаровывала его знанием поэзии и хорошей речью — тем, чему ее научили в монастырских стенах, готовя к учительской стезе. В один прекрасный день дон Федерико Гарсиа Родригес сказал ей растроганно: «Ты говоришь как книга, Висента». И это было чистой правдой. Их сын Федерико всегда будет любить свою мать и восхищаться ею; под грубоватой внешностью, которую он унаследовал от отца, скрывалась тонкая литературная душа, как у матери. Достаточно прочесть прекрасно написанные письма доньи Висенты своему сыну, отмеченные печатью хорошего образования, с безупречной орфографией, чтобы понять, сколь многим поэт обязан своей родительнице.

У этой четы родилось пятеро детей. Первым был Федерико, которого окрестили 11 июня 1898 года под именем Федерико дель Саградо Корасон де Хесус. Первые роды доньи Висенты были тяжелыми, и, с трудом оправившись от них, она не смогла кормить своего первенца грудью. Ему взяли кормилицу, жену конюха, жившую в доме напротив; впоследствии некоторые «доброжелатели» будут утверждать, что Федерико якобы получил в младенчестве душевную травму, не зная материнского молока и будучи «оставленным» матерью, хотя на самом деле донья Висента была ласковой и заботливой. Вполне естественно и то, что он сохранил на всю жизнь большую нежность к своей кормилице. Ее дочь, Кармен, на шесть лет старше Федерико, стала его лучшей подругой и товарищем в играх.

Второй ребенок, Луис, родился в 1900 году и умер от пневмонии два года спустя. Такое событие, как смерть малыша, действительно могло серьезно повлиять на Федерико, которому было уже четыре года. Сильнейшим ударом оказалась эта смерть для отца семейства: с тех пор он стал опасаться за здоровье всех членов семьи, помешался на гигиене и лекарствах и, что еще хуже, заразил своим паническим страхом перед болезнью и своего сына Федерико.

Затем, в 1902 году, родился Франсиско — любимый брат Федерико. Он станет доверенным лицом и «сообщником» Федерико и даже напишет о нем много доброго и трогательного в своих воспоминаниях «Federico у su mundo».

Наконец родились и две девочки: в 1903 году Мария де Консепсьон, прозванная Кончей, и в 1909-м Исабель. Федерико всегда будет относиться с большой нежностью к брату, сестрам и родителям. Жизнь семейства — какой он знал ее — всегда была наполнена гармонией, нежностью и довольством.

Да, детство и юность Федерико были счастливыми. У него был понимающий отец, который не мог заранее знать, что сын станет выдающимся поэтом и драматургом, но не мешал ему искать свое призвание; несмотря на притворное ворчание и чисто внешнее нежелание «потакать капризам» своего первенца, отец всячески помогал ему развивать дарования, которые поначалу могли казаться просто дилетантскими претензиями молодого человека из богатой семьи.

Детство Федерико протекало среди природы андалузской Ла-Веги. Чтобы лучше понять его самого, нужно знать, что это была за природа и какую вообще она играла роль в его жизни. Так вот, значение природы в формировании личности будущего поэта было очень велико: вся поэзия Лорки будет заполнена растениями и цветами, имеющими зачастую символическое значение, — она словно питается живой водой этой андалузской равнины и историей его родного края. Поэт потом будет с гордостью подчеркивать, что он не житель Гренады, не городской житель вообще, а дитя Ла-Веги, селянин, выросший среди ее флоры, фауны и чудесных источников, посреди зеленого пейзажа, где на горизонте доминирует величественный массив Сьерра-Невады (его пик Муласен самая высокая точка на территории Испании — 3478 метров). Многочисленные владения его отца живописно раскинулись посреди столетних вязов и рощ, изобиловавших дичью, в частности фазанами. Земля здесь, меж двумя реками, была исключительно плодородной и благодатной для крестьянского труда, пока не грянул на эту землю гром — в виде сахарной индустрии.

В родном краю Федерико вода была везде — отсюда и многочисленные названия «La Fuente». Здесь не было фермы, в которой не было бы своего колодца, не было поля, которое не орошалось бы каналами. Основным цветом всей природной среды был зеленый, и он же вскоре окрасит всю поэзию Лорки — заполненную обильной растительностью и орошенную водами этой благодатной земли.

Дом семейства Лорка располагался в центре городка, аккуратно побеленный, просторный, по понятиям того времени, и удобный. Пол в нем был выложен плиткой, а потолки поддерживались прочными балками. В 1903 году семья переехала в другой дом, тоже в Фуэнте-Вакеросе, но еще лучше обустроенный и почти буржуазный. Он стоял рядом с церковью, и Федерико, которому исполнилось тогда пять лет, засыпал под звон ее колоколов — их пение он запомнит навсегда: оно слышится то там, то здесь в его стихах.

Когда мальчику исполнилось девять лет, отец перевез семью за четыре километра от города — в деревню Аскероса (нехорошее название, которое означает по-испански «противная»; с 1941 года и по настоящее время эта деревня носит более благозвучное наименование — Вальдеррубио). Но Федерико полюбил этот уголок Ла-Веги. В июле 1921 года в письме другу детства Мельчору Фернандесу Альмагро, будущему известному критику, он написал: «Аскероса — одна из самых красивых деревень Ла-Веги — с ее чистотой и благообразием жителей». Он не раз еще вспомнит ее добрым словом — например, в то лето, когда ему исполнилось 23 года, в письме Адольфо Салазару, другу детства и всей жизни, который только что напечатал хвалебную статью о «новом поэте Гренады», Лорка писал: «Вот уже несколько дней как взошла оливково-зеленая луна над голубым туманом Сьерра-Невады; напротив моей двери пела колыбельную женщина, и это пение золотым серпантином обвивало всё вокруг. Здесь живешь словно посреди волшебства, особенно с наступлением вечера, — как в полусне. Временами всё вокруг словно испаряется, и остаешься в пространстве — жемчужном, розовом, тускло-серебряном. Я не могу описать словами чудо этой Ла-Веги и этой маленькой белой деревушки под сенью тополиных рощ».

Отец приобрел здесь новое жилище, желая быть поближе к землям, которыми владел, а заодно — и к станции железной дороги, по которой можно было поехать в Гренаду.

Школьное обучение Федерико, трижды сменившего школу (ко всем этим переездам нужно прибавить его поступление в 1908 году в среднюю школу в Альмерии, которой руководил друг и коллега доньи Висенты, Антонио Родригес Эспиноса, бывший ранее учителем в Фуэнте-Вакеросе), не могло быть особенно успешным. Эспиноса давал своему маленькому ученику и частные уроки: можно предположить, что тот уже тогда восставал иногда против учебы и школьного надзора. (Впрочем, ребенок не задержался здесь надолго, так как серьезно заболел горловой флегмоной, и это вернуло его — нет худа без добра — в лоно внимания и заботы близких.)