Нонна Голикова - Любовь Орлова

В конце 1980-х годов я был студентом и, как положено, свободное от учёбы время проводил весело и беспечно, часто оказываясь в разных компаниях, запросто перемещаясь из одного района Москвы в другой. В те времена клубов, кафе и дискотек почти не было, да и те, которые были, можно по пальцам перечесть. Среди таких мест, где собирались мои приятели, было кафе «Лира» на Пушкинской площади, теперь там вот уже 20 лет существует Макдоналдс. Однажды мы шумно веселились, и к нам присоединился соседний столик, за которым была компания возрастом постарше. Моим соседом оказался человек, который представился — Гриша. Так мы и общались весь вечер. Время работы кафе заканчивалось, Гриша пригласил всех к себе домой. Оказалось, что живёт он в доме над этим самым кафе. Квартира на шестом этаже, куда мы пришли по приглашению Гриши, принадлежала Орловой и Александрову, а сам он — внук легендарного кинорежиссёра. Мы стали общаться, но вскоре Гриша уехал во Францию, где женился, и в Москву почти не приезжал. Шли годы, я знал, что умер старший Александров, очень скоро умерла мать Гриши — Галина Васильевна. Всё наследство Орловой и Александрова, а это четырёхкомнатная квартира на Бронной, там же гараж, дача во Внукове, предметы искусства, досталось Грише. В квартире он сделал ремонт, часть вещей вывез на дачу, большая же часть архива Орловой оказалась на помойке. И дачу, и квартиру он сдавал в аренду, в них жили чужие люди…

Время шло, у меня были другие интересы, честно говоря, об Орловой вспоминал редко. Но стоило мне увидеть её на экране, как в памяти всплывал розовый дом в берёзовой роще.

В 2002 году широко отмечалось 110-летие со дня рождения народной артистки СССР Любови Петровны Орловой. По всем каналам шла ретроспектива её фильмов, в информационных программах были сюжеты, подготовленные к юбилею, транслировались концерты. В это время я сотрудничал с программой «Доброе утро» на Первом канале. Руководство приняло решение сделать серию материалов, посвященных памяти актрисы. Задание было поручено мне. И если с двумя первыми темами — Орлова в кино и Орлова в театре — всё было достаточно понятно, то с третьей темой — её повседневная жизнь — возникли сложности. Ведь считалось, что ничего не сохранилось, ни квартира, ни дача. Тогда я связался с Гришей Александровым-младшим, позвонил ему во Францию, поинтересовался, цела ли дача. Он ответил утвердительно, даже помог связаться с теми, кто у него снимал дом во Внукове. Накануне съёмок я отправился туда, чтобы посмотреть, где нам предстоит работать. Происходило это всё в первых числах февраля, так как официально день рождения актрисы 11-го числа второго зимнего месяца. Хотя сама она всегда отмечала его только по старому стилю — 29 января.

Был ясный морозный день, внуковские улицы утопали в снегу. Это был мой второй в жизни приезд на улицу Лебедева-Кумача. Через сплошной дощатый забор я заглянул на участок. К сожалению, моё детское воспоминание улетучилось. Старый кирпичный дом с большим мансардным этажом и террасой с белыми массивными столбами был угрюм и мало похож на то чудо, что хранила моя память. Массивные ворота, калитка, на одном из покрытых побелкой кирпичных столбах я обнаружил выемку, где прятался звонок, и нажал на кнопку. На звонок никто не ответил. Зато на соседнем участке я увидел женщину, представился, предъявил ей удостоверение Первого канала, объяснил цель своего визита и был приглашён к ней за калитку. Инесса Михайловна Шхвацбая занимала часть территории участка Орловой, раньше на этих пятнадцати сотках стоял домик сторожа. Мы поговорили, с Орловой она не была знакома, помогала Галине Александровой, от которой, собственно, и получила этот земельный надел. Мы договорились, что завтра, когда приедем с камерой, возьмём у неё небольшое интервью. Через забор я смог рассмотреть дом Орловой поближе. С детским воспоминанием он не совпадал, одряхлел, был печален и одинок. Но в Москву я возвращался воодушевлённый — дом цел и его можно показать телезрителям.

На следующий день съёмочная группа отправилась из Останкина во Внуково. Пока мы выезжали из города, день был точно такой же ясный и солнечный, как и накануне. Стоило нам повернуть с Киевского шоссе к посёлку «Московский писатель», как мы оказались в густой пелене тумана, за которым не то что дома, руки вытянутой не было видно. Оператор усмехнулся: вот видишь, Орлова не любила давать интервью и сейчас от нас прячется, туману напустив. Что же делать?! Вернуться без видеоматериала невозможно, завтра эфир, а ведь ещё надо текст написать и смонтировать сюжет. Пока мы ожидали тех, у кого ключи от ворот, туман рассеялся. К сожалению, французы, снимавшие дачу, отказались пустить нас внутрь, пришлось довольствоваться только внешними планами. Вот, повторил оператор, не хочет Орлова, чтобы её дом по телевизору показывали. Я оглянулся на дом: казалось, он ни за что не откроет двери, ведь не пускала же к себе журналистов его хозяйка… И мне ещё больше захотелось в него войти.

Пожалуй, именно с этой поездки я стал интересоваться всем, что можно было узнать об Орловой, её жизни, творчестве и окружении. Главным итогом поездки стала моя встреча с домом и надежда, что и в нём что-то сохранилось.

В тот момент дачу занимали французы. Они снимали её в девяностых и первой половине нулевых годов. К памяти бывших хозяев французы относились с почтением и в доме почти ничего не меняли. Фотографии Орловой разместили по стенам в красивых рамках, и, когда к ним приходили гости, первый тост за столом всегда провозглашался за Любовь Петровну, а затем гостям устраивали экскурсию по даче.

В следующий раз я оказался на даче Орловой через восемь лет. Григорий Александров-младший решил вернуться из Франции. Поселился он во Внукове, на даче, и однажды мы договорились о встрече.

Изнуряющая жара 2010 года, чудовищный смог. До Внукова по бесконечным пробкам из центра города мы добирались несколько часов. Гриша непрерывно звонил, спрашивал, где мы и скоро ли будем. Ворота на участок были не заперты. Припарковав машину, мы подошли к дому. На террасе лежал Гриша. Сил подняться у него не было. В доме был беспорядок и следы от вчерашней гулянки. Хозяин позволил нам самим осмотреть дом. Дом был построен 70 лет назад, но продолжал производить впечатление. Несмотря на то что я вошёл сюда впервые, у меня было такое чувство, что многое мне здесь знакомо: я уже прочитал к этому времени книгу Нонны Голиковой и был поражён точностью её описания. Красный кирпич, белые оконные рамы с мелким переплётом, массивные столбы, подпирающие террасу, и знаменитые ситцевые шторы… Внутри белые стены и дубовые потолочные балки. Это была первая постройка в подобном стиле в СССР в 1930-х годах. Особо обратило на себя внимание отсутствие острых углов. Мы ходили по дому, пользуясь разрешением хозяина, фотографировались, разглядывали всё с неподдельным интересом. Большая гостиная с камином, знакомым по фотографиям. Вот только парусника на нём уже не было, он развалился, когда его попытались переставить на другое место. Уцелели кованые детали: каминные принадлежности, подсвечники в виде перевёрнутых сердечек. В буфете огромный набор фужеров фирмы Мозер, подарок Орловой от президента Чехословакии маршала Свободы, о чём он собственноручно расписался на своей парадной фотографии. В маленькой комнате стояли коробки, в них — письма, документы, фотографии, негативы. Смотрим: вот Орлова с Чарли Чаплином у него дома в Швейцарии, а вот она с Марлен Дитрих. И ещё бесконечное количество писем и открыток, поздравления с праздниками от друзей, чьи имена сейчас — золотой фонд отечественной культуры и науки: Петра Капицы, Игоря Моисеева, Сергея Образцова и многих других. Так что часть архива легендарной кинематографической семьи всё-таки сохранилась! Люстры на потолке тоже помнили своих хозяев.