Жаклин Паскарль - Как я была принцессой

В одной из сегодняшних газет появился комментарий известного аналитика и специалиста по Юго-Восточной Азии: «Эта проблема может быть решена только путем дипломатических переговоров между двумя правительствами. Но, даже если малазийское правительство придет к соглашению с австралийским, его решение не будет обязательным для королевской семьи, потому что, согласно конституции, в Малайзии члены правящей династии стоят над гражданским законом». Другая газета процитировала ресторанную певичку Элми, заявившую: «Надеюсь, Жаклин скоро забеременеет от своего нового мужа и у нее родятся новые дети», – весьма выразительная иллюстрация того, что эта женщина понимает в узах, связывающих мать и ребенка. Не говоря уже о том, что из-за эндометриоза и миомы я, возможно, уже никогда не смогу иметь детей. Да и в любом случае ребенок – это не предмет обстановки, который можно легко сменить, если старый пришел в негодность, а совершенно особенное, живое, дышащее человеческое существо.

В середине дня в нашем доме состоялась большая пресс-конференция для всех средств массовой информации. Микрофоны, непрерывные вспышки, вопросы, вопросы, вопросы… Слава богу, что у нас есть друзья. В них вся моя сила. Рик Уиллис делает все, чтобы хоть немного облегчить нам жизнь. Он взял на себя подготовку нашей еженедельной радиопрограммы, чтобы мы могли все свое время посвящать только поискам детей. Не знаю, как я смогу отблагодарить его.

Факсом отправила письмо в Комитет ООН по правам ребенка. Надеюсь, они не задержатся с ответом.

Сейчас самое главное – не дать Бахрину переправиться из Индонезии в Малайзию. Это наш последний шанс спасти детей. Эти две страны находятся так близко друг к другу, что все зависит только от быстроты наших действий. Как только Аддин и Шахира окажутся в Малайзии, наши шансы вернуть их в Австралию составят от силы один процент. Я разложила на полу все школьные атласы и карты Скай. Не знаю, какая от этого польза. Смотрю на изображения Индонезии и Малайзии и при помощи телепатии пытаюсь определить, где мои дети. На карте расстояние между этими странами не больше двух сантиметров – пара сотен миль, для самолета совсем ерунда.

Несколько часов подряд я звонила в Индонезию, чтобы найти юриста, который станет представлять там наши интересы. В конце концов через друга друзей моей кузины мне удалось связаться с ведущим адвокатом, занимающимся там семейным правом. Он немедленно согласился взяться за наше дело, но сказал, что не сможет подать заявление в суд, пока не будет знать, где именно в Индонезии находятся Бахрин и дети. Даже названия острова – Бали, Ява, Суматра, Сулавеси или одного из сотни других – было бы достаточно для начала. Он добавил, что не понимает, как может австралийское правительство с таким равнодушием относиться к делу, касающемуся двух маленьких детей. Мы договорились, что он будет ждать дальнейших инструкций, а я тем временем стану переворачивать землю, чтобы добыть нужную информацию.

Лучшие друзья Аддина, Марк и Джек, сегодня обходили с петицией все крупные торговые центры и супермаркеты. Они принесли нам сотни подписей. Мальчики твердо решили сделать что-нибудь для Аддина и Шахиры. Они тоже не могут понять отношения правительства и очень сердятся. Гай, бывшая жена Яна и мать Тайсона и Дрю, вместе со всей своей семьей тоже собирает подписи в защиту моих детей. Я очень благодарна ей за эту помощь. Сегодня мне рассказали, что факсы в офисах сенатора Эванса в Канберре и Мельбурне забиты тысячами посланий от людей, требующих возвращения Аддина и Шах. Это хорошо.

Ник и Бен Макартуры заявили, что вместе с Джеком и Марком хотят рассказать журналистам о своих друзьях Аддине и Шах. Я сказала, что подумаю, но на самом деле это должны решать их родители.

Наш дом весь день находится точно под осадой. Журналисты чувствуют, что наступил критический момент, и звонят нам каждую минуту. Некоторые из них стали нам настоящими друзьями и теперь следят за ходом дела, даже если не пишут о нем.

Господи, да неужели никто не скажет мне, где мои дети?!

Ян говорит, что мне надо немного поспать, а я не знаю, как заснуть и вообще смогу ли я заснуть хоть когда-нибудь.

Спокойной ночи, мои дорогие, мои любимые малыши. Хороших вам снов. Храни вас Господь. Мама очень любит вас. Будьте храбрыми, и вы обязательно вернетесь домой.

26 июля 1992 года. Воскресенье

Я пытаюсь представить, о чем сейчас думает Аддин. Я хорошо его знаю – знаю, что он осторожен и предусмотрителен, не любит рисковать и никогда не начинает дела, если не уверен в успехе. Я немало сил потратила на то, чтобы мой сын стал уверенным в себе и мужественным человеком, и сейчас не сомневаюсь, что он пытается найти способ убежать, но не станет ничего предпринимать, если не будет уверен, что сможет увести с собой и Шах. Он ни за что не станет подвергать сестру опасности, в этом я уверена. Он будет смотреть, слушать и выжидать удачный момент. Я словно слышу его голос, спрашивающий у меня, что делать. Если бы только я могла ответить ему.

Сегодня я встала очень рано, сразу же по привычке побежала в ванную, и там меня долго тошнило. Сердце колотится так, что мне кажется, оно вот-вот выскочит из груди. Я очень беспокоюсь за здоровье детей. Они оба плохо переносят сильную жару. Наверное, в индонезийском влажном и жарком климате простуда на губе Шах воспалится еще сильнее. Когда же кто-нибудь точно скажет мне, где мои дети? Друзья тоже начали приходить рано утром. Мое нервное состояние передалось и им. Все знают, что сегодня решается судьба Аддина и Шах. Мне надо только знать точное место, и тогда наш адвокат в Индонезии немедленно начнет действовать.

Наш дом стал похож на военный штаб: карты, справочники, телефоны и непрерывная деятельность. Наверное, это и есть военный штаб, потому что отсюда мы ведем нашу войну.

«Санди эйдж» сегодня вышла с заголовком: «ЗАЯВЛЕНИЕ СУДЬИ: КАНБЕРРА ОБЯЗАНА ЗАЩИЩАТЬ ПРАВА ЮНЫХ АВСТРАЛИЙСКИХ ГРАЖДАН». Дальше в статье говорится: «Председательствующий судья Семейного суда Австралии его честь Алистер Николсон призвал федеральное правительство проявлять б ́ольшую активность в деле о незаконном вывозе детей за границу. Судья Николсон подчеркнул, что, согласно австралийскому законодательству, государство обязано защищать права детей, даже если они окажутся за пределами страны. В таком случае сотрудники австралийского посольства должны принимать все возможные меры для того, чтобы разыскать и вернуть на родину похищенных детей. „В конце концов, именно для этого и существуют дипломатические представительства, – добавил судья. – Защита своих граждан – это их основная задача“».