Питер Керр - Зима в раю

– А как решался здесь вопрос с водой? Откуда люди ее получали?

И опять Хуан-Хуан почти слово в слово повторил то, что говорила мне сеньора Бауса.

– С неба. Дождь падал на крышу и стекал в aljibe под террасой, совсем как сейчас.

– Но ведь зимней дождевой воды наверняка не хватало, чтобы поить круглый год всю семью и животных.

– Ну, иногда и не хватало. В зависимости от того, сухая или дождливая выдалась зима. Но как и в остальных отношениях, в этом люди всегда могли положиться на горы. Здесь есть несколько мест, где в любое время года из скал текут ручьи, – вода там чистая, холодная и сладкая. C ampesinos знали об этих местах и приносили ведра или даже козьи шкуры, полные воды, от этих fuentes [283], когда было необходимо. Кое-где даже строили canaletas – маленькие каналы, выложенные камнем, по которым воду подводили к нижележащим fincas для ирригации или даже к мельницам в долину. Sí , для наших предков гора была другом – давала дрова, чтобы зимой было тепло, давала пропитание – голубей, куропаток, кроликов, диких коз, грибы, ягоды, травы, дикую спаржу и, прежде всего, воду.

– А как обстояло дело с инструментами и одеждой? Если у крестьян тогда было мало денег или вовсе не было, откуда они брали эти вещи?

– Mi amigo [284], все такого рода problemas можно было решить, съездив на еженедельный рынок в город. Сегодня рынок на площади Андрача – не более чем развлечение для тысяч turistas по средам, но не так давно это был нервный центр сельской жизни в районах вроде нашего. В рыночные дни крестьяне с этих горных fincas с первыми лучами солнца отправлялись в путь, и ослы их тянули телеги, нагруженные тем, что превышало потребности семьи: они везли на рынок, допустим, несколько яиц, цыпленка или курицу, ягненка, поросенка, ту еду, что добыли в лесу, а может, даже ведро или два улиток, если на неделе был дождь. Позже, осенью, фермеры продавали урожай миндаля и оливок, еще они ловили мигрирующих дроздов, naturalmente, – говорят, каждый год два или три миллиона дроздов. О, дрозды считаются на Майорке большим деликатесом.

– Naturalmente.

– Конечно, весной и летом, мужчина мог стать carboner – угольщиком. Тогда он поселялся со всей семьей в лесу, в маленькой каменной хижине с крышей из веток и тростника. Там он строил sitjas – холмы из нарубленного каменного дуба, покрытые зеленью и землей, а потом медленно и осторожно сжигал их, чтобы получить уголь. В те дни, до прихода газа butano , древесный уголь был на острове главным топливом для готовки и обогрева. Sí, товар карбонариев пользовался широким спросом. Но денег особых не приносил, naturalmente.

– Naturalmente.

Хуан-Хуан указал на север, где возвышалась вершина горы Галатцо.

– А в самых высоких горах Сьерры некоторые campesinos зимой становились сборщиками снега.

– Снег на Майорке?

– Sí. Nevaters, так их называли, то есть снежники. Они выкапывали глубокие землянки, выкладывали их камнями, а когда выпадал снег, закидывали его туда лопатами и утаптывали. Они продолжали делать так до тех пор, пока не наполняли все землянки доверху, после чего укрывали их пеплом и тростником до лета.

– А что потом?

– Потом nevaters вырубали слежавшийся снег и отвозили кусками в деревни и в город, где продавали мороженщикам, чтобы делать мороженое, или аптекарям, для медицинских целей. Это все было еще до появления морозилок и холодильников, naturalmente.

– Naturalmente.

– Теперь вы понимаете: наши предки владели искусством выживания на этих высокогорных fincas, и знали, как воспользоваться всем тем, что могли предложить им горы и леса. Они обладали разными умениями, горные campesinos , и им приходилось много трудиться, чтобы заработать на жизнь, я уверен. Конечно, мы все с удовольствием продолжаем традиции тех маленьких ферм, но я рад, что занимаюсь этим только в качестве хобби, pasatiempo.

– И те люди в былые времена еще должны были быть и хорошими бизнесменами.

– Correcto. Они продавали и обменивали свою продукцию на те вещи, которые им были нужны, – таков был бизнес минувших дней, и он был неплохо отлажен. И если у campesino случался удачный день на рынке, то в кармане у него оказывалось на пару песет больше обычного, и тогда он мог позволить себе стаканчик-другой, чтобы беседа с приятелями в одном из кабачков лилась более плавно. Ну, а если ему случалось перебрать, то он всегда мог положиться на своих amigos : они погрузят его в урочный час на тележку, чтобы мул доставил хозяина целым и невредимым домой к жене до того, как на горы опустится ночь. No tan malo, no?

– Не так и плохо, верно, Хуан-Хуан. Ваши слова напомнили мне о старых фермерах, которых я раньше встречал на ярмарках скота в моей родной стране, только вот у них не было таких умных мулов, чтобы приглядеть за ними. Они разъезжались по домам на своих машинах, сколько бы ни выпили, отмечая выгодную сделку или горюя о неудачной. Но и они всегда как-то умудрялись добраться до дома.

– Должно быть, рыночные дни повсюду были одинаковы, señor , прежде чем прогресс заставил человечество изобрести алкометры.

– Да, кстати об алкометрах, я вижу, вы здесь даже виноград выращиваете, Хуан-Хуан, – сказал я, когда мы подошли к дому. – Вы делаете домашнее вино?

– Нет, что вы. У меня нет времени на то, чтобы делать вино, señor. Я предпочитаю покупать его в supermercado [285]. – Он указал на маленькую перголу перед домом и пояснил: – Этот виноград я посадил, чтобы у нас была тень, когда мы обедаем на веранде, а еще для еды, правда дети срывают все прежде, чем ягоды вызреют. Но в былые времена некоторые campesinos в горах получали достаточно винограда, чтобы делать собственное вино, sí. Hombre , производство вина было самой приятной работой сезона, кроме забоя свиньи, naturalmente.

– Naturalmente.

– А если у вас есть вино, то у вас может быть и бренди. Все, что для этого требуется, – это перегонный куб, нет?

– Вы хотите сказать, что здесь были нелегальные дистилляторы?

– Нелегальные? – Плотник поднял плечи и повернул ладони кверху. – Señor, дистиллятор станет нелегальным, только если власти докажут его существование. Следовательно, в этих горах никогда не было ни единого нелегального дистиллятора. Me entiende?

Я одобрительно хмыкнул:

– И полагаю, вряд ли какая-нибудь из тех маленьких винокурен сохранилась по сей день?

Хуан-Хуан лукаво улыбнулся и занялся изучением своих ботинок.

– Indubablemente no [286]. Власти стали слишком умны, так говорят. Но… э-э… есть один старый дед, который живет на своей горной finca , откуда хорошо видно единственную ведущую туда дорогу. Так вот, он никогда не просыхает, и от него пахнет бренди уже много лет, и тем не менее никто никогда не видел, чтобы он хоть раз купил бутылку спиртного, – никогда. Es muy misterioso, no? [287]