Питер Керр - Зима в раю

– Madre mía, – простонал Хуан-Хуан, прижав ладонь ко лбу и переигрывая лишь самую капельку. Затем он уселся на тяговую раму тележки. – Никогда еще я не был так перепуган. Видите ли, до сегодняшнего дня я не ездил на тракторе с тележкой по проезжей дороге. А эти двухколесные мотоблоки, hombre , не оснащены тормозом – у них есть только сцепление, дроссельная заслонка и передачи. Поэтому, чтобы остановить его, приходится вставать на педаль ножного тормоза, который находится под сиденьем на грузовой тележке. Без тренировки сделать это muy difícil [317].

– В этом и состоит главная проблема с вашими тракторами, – вставил Пеп. – Они не понимают слова «тпру»!

Плотник даже не повернул голову в сторону Пепа.

– Так что ехать по горной дороге от finca и то было трудно, – провозгласил он. – Мне пришлось постоянно держать первую скорость, чтобы трактор не слишком быстро преодолевал камни и ямы. Sí , было трудно. Bueno, меня там растрясло до полусмерти, и пару раз я чуть не перевернулся, но по крайней мере я контролировал машину… почти. Когда я выехал на шоссе, то решил попробовать вторую скорость, чтобы двигаться чуть-чуть побыстрее, poco a poco [318], пока не привыкну к новым условиям. Я собирался быть очень осторожным, чтобы как следует прочувствовать управление, прежде чем доберусь до тех резких поворотов. – При этом воспоминании его бокал поднялся к губам.

– Caga de toro! [319]– буркнул Пеп.

– Вот тогда-то я и совершил фатальную ошибку, – с дрожью в голосе продолжал Хуан-Хуан, – ошибку, из-за которой потерял самообладание и которая чуть не стоила мне жизни.

– Cómo? [320]– вопросил Пеп, откинув голову и скептически щурясь на el carpintero одним глазом, который поблескивал из тени под широкими полями его черного берета.

Хуан-Хуан глотнул коньяка, состроил гримасу и содрогнулся с головы до пят. Либо он испытывал посттравматический шок, либо его пустой желудок наконец стал возражать против непрекращающегося впрыскивания «Фундадора», которому его подвергли.

– Ах, так-то лучше, – выдавил он. – Кажется, я понемногу прихожу в себя… почти пришел. Casi casi.

– Sí, sí, carpintero, – зевнул старый Пеп. – Не тяни уже. Что за фатальную ошибку ты совершил?

– Вы не поверите мне, amigos , – торжественно произнес Хуан-Хуан, – но когда я попытался включить вторую скорость, то промахнулся, и проклятая штука соскользнула в самое крайнее положение. Madre de Dios, когда я отпустил рукоятку, трактор был быстрее, чем… чем…

– Чем крайняя плоть еврея? – протянул лениво Пеп.

– Даже еще быстрее, – заверил нас Хуан-Хуан. Он так увлекся своей историей, что даже не уловил сарказм Пепа. – Hombre, я помчался по дороге, как выпущенная из ружья пуля. И – и я не мог затормозить. Коробка там без синхронизатора, и понизить передачу я не мог, а так как вес аксессуаров на тележке толкал нас вниз по крутому склону, от ножного тормоза не было никакого толка… даже если бы я нашел его.

Его лицо задергалось, и рука, сжимавшая бокал, вновь завибрировала – но безрезультатно. Предусмотрительный Чарли уже вернул «Фундадор» на его место в кухне. Придется Хуан-Хуану бороться за самоконтроль без содействия алкоголя.

– Dios mío! – продолжил он, подвывая от переполнявших его эмоций. – Эти крутые повороты, где между краем дороги и дном долины нет ничего, кроме пяти сотен метров свежего воздуха. Jesús, Maria y José! – воскликнул он, в отсутствие спиртного вынужденный обращаться за поддержкой к святым в качестве запасного варианта. – Я уж думал, что настал момент встретиться с Создателем. Но когда мне навстречу вылетел тот автобус, ехавший по моей полосе с разворота над виллой «Трамунтана», я просто закрыл глаза, со сверхчеловеческой силой вывернул в сторону рукоятки и стал молиться. Hombres , я слышал панические вопли turistas из автобуса, когда мчался мимо них на головокружительной скорости.

– Incrédulo [321], – прокаркал Пеп, на которого рассказ не произвел ровно никакого впечатления.

– И когда я открыл глаза, то увидел, что левые колеса трактора и тележки съехали с дороги, en aire libre! [322]Я видел, как подо мной люди в саду виллы «Трамунтана» бросились в укрытие. Если бы не огромная скорость, с которой я поворачивал, то клянусь, я бы сорвался вниз. Мне пришел бы каюк. Muerto! [323]Меня спасла только центробежная сила… э-э… y los santos [324]. – Хуан-Хуан послал торопливый взгляд небесам.

– Так как вам удалось остановиться? – спросил я, в душе моля святых Хуан-Хуана о скорейшем завершении этого эпоса.

– О нет, остановиться было невозможно, amigo. Гравитация тянула меня все быстрее и быстрее вниз по склону – каждый поворот был кошмаром. Мне пришлось призвать неведомые мне самому доселе резервы силы, чтобы управлять трактором на том серпантине. Я не менее сотни раз прочитал Ave Maria. Поверьте, только когда я выехал на ровный участок дороги перед вашими воротами, скорость снизилась и я смог остановить трактор. И конечно, это настоящее чудо, что я вообще смог свернуть с шоссе на вашу дорогу. Под конец меня несло с такой фантастической скоростью, что я боялся проскочить мимо поворота. Мог так и мчаться до самого Андрача. Только представьте, что это было бы за desastre , если бы я ворвался на улицы города на этом свихнувшемся тракторе! Santo Padre! [325]Побоище… кровопролитие… паника… множество смертей…

– Множество дерьма, – просипел Пеп из-за фонтана искр от своей cigarrillo. – Я наблюдал за тем, как ты ехал с горы, – как раз сидел на крыше и все видел оттуда. И ты ехал так медленно, что даже бабушка моего мула обскакала бы тебя не вспотев. Твой рассказ – сплошная брехня. Basura! [326]На что угодно готов ради бесплатной выпивки, а?

– Брехня? Что значит брехня? – запыхтел Хуан-Хуан. – Это ты несешь всякую чушь. Ни один мул на свете не смог бы обогнать мой трактор, несущийся под таким углом. Все полностью вышло из-под контроля, и…

– Sí, exacto! Все вышло из-под контроля! С ногами мула этого никогда не случилось бы. Дайте мне мула для любой работы. А свой трактор оставьте себе. – Старый Пеп тоже разгорячился. – Caramba! Мул будет работать для тебя весь день и потом еще преподнесет тебе бесплатную кучу навоза, чтобы удобрить землю, а вот из-за тракторов страна все глубже увязает в долгах какому-то проклятому нефтяному шейху.

Хуан-Хуан выпрямился во весь свой невысокий рост и смело посмотрел в глаз Пепу – с разумного расстояния.

– Только не говорите мне о кучах ослиного дерьма! – выкрикнул он. – Кому нужны эти ослы и мулы! Если бы я не ехал с горы на взбесившемся тракторе, то сейчас бы так тебя отделал, что дерьма в твоих pantalones [327]было бы столько, сколько ни один мул не наделает за год! Vate a la mierda! [328]– Лишь совсем недавно обретший контроль над своими нервами, довольно уравновешенный по характеру плотник теперь был на грани срыва.