Владимир Мономах - Русская правда. Устав. Поучение

«Дом господина есть место убежища для раба. Там нельзя его взять даже для представления к суду. Это единственное… указание на неприкосновенность жилища в нашей глубокой древности. То же начало известно германскому праву. Но там оно сохранилось очень долго. Еще от начала XVII в. есть свидетельство, что преступник, скрывшийся в своем доме, не мог быть схвачен и приведен в суд. Суд сам приходил к его дому, и он отвечал на вопросы суда из окна, и то, если хотел [3; с. 63]».

В ст. 65 нет речи об убийстве раба, нет речи и об «укрывательстве»: «Если укрывательство есть преступление, то почему же дом господина считается неприкосновенным и схватить раба можно только вне дома?.. Бесспорно, раб может быть безнаказанно убит за вину, это допускает ст. 89. Также считаем бесспорным, что обиженный не всегда убивал раба и между прочим потому, что раб иногда успевал скрыться в доме господина, а врываться силою в чужое жилище нельзя было. Что приходилось в этом случае делать обиженному? Караулить раба, пока он не попадет к нему в руки. Господин, если не желал потерять раба, входил с обиженным в соглашение и платил вознаграждение. Тем дело и кончалось, конечно.

Этот порядок вещей и выражен в начале статьи, которую надо заключать словами: “12 гривен”. Эти 12 гривен составляют плату за вину раба, это выкуп раба… “платити зань”, т. е. за раба. А затем идет новое правило, Устав Ярослава, предоставляющий обиженному право требовать смертной казни раба в том случае, конечно, когда между ним и господином не последовало мировой сделки… Нововведение Ярослава удержалось в нашей практике недолго, оно было отменено его сыновьями… [Они] установили применять к рабам публичное телесное наказание [см. «розвязавше», ниже], а не частное, не месть». – Итак: «Обиженный ударом раба, если не приходил к соглашению с господином его о способе удовлетворения за удар, мог потом, схватив раба вне дома его господина, представить его в суд и требовать казни» [80; c. 112–115].

Рожков отмечал, что «уже самое право обиженного убить или бить холопа-обидчика и возможность выдачи его господином потерпевшему указывают, что практиковались личные наказания холопов и эта практика санкционировалась законом… Уже заметен зародыш признания личности холопа… самою княжеской властью в холопе признавалась свободная воля, дурные проявления которой подлежали известной уголовной каре; мы говорим, уголовной, потому что убить или бить холопа – значило применять к нему личную месть, а месть… имела несомненное значение общественного наказания» [79; с. 130].

П. И. Беляев видел здесь указание на ту «уставную грамоту», из которой в Русскую Правду «перешла» «норма об убиении раба» и которая послужила «моделью» позднейших уставных грамот XIV–XVI вв. [18; с. 103].

Грушевский , высказывая предположение, что при Ярославе была «попытка» ввести смертную казнь, ссылался на эту статью (и на ст. 2 Пространной Правды) [28; с. 366].

Ключевский считал эту статью одним из «двух препятствий» к тому, чтобы «принять Краткую Правду за выборку из Пространной»: «статья Краткой Правды [А, 17] считалась выражением устава самого Ярослава» [44; с. 278].

Г. М. Барац , сличая ст. 65 со ст. 17 Краткой Правды, приходил к предположению, что слова: «И вел. кн. Ярослав… уставиша на куны» попали в ст. 65 по бессознательной ошибке писца, взявшего их из «выноски», «относящейся к статье о душегубстве» на поле Краткой Правды «вблизи» ст. 17. Устраняя эту вставку, Барац, в согласии с Сергеевичем, понимал ст. 65 так, что «если [сам потерпевший] поймает где-либо своего оскорбителя», то вправе представить его в суд, «который и подвергает его телесному наказанию (да бьют его, как выражено в ст. 17 Краткой Правды, или “бити его развязавше”, как сказано в ст. 65 Пространной Правды)».

Лишними против ст. 17 остаются слова: «или взяти гривна кун за сором». Это – «окончание совсем отдельной статьи», стоявшей в «первоначальном подлиннике» и озаглавленной («наверно»): «а се оже холопа ударят», и гласившей: «аже кто холопа ударить, то взяти (ему) гривна кун за сором». Обычное толкование «никуда не годится», потому, 1) что это слишком незначительная пеня за оскорбление действием свободного мужа, и потому, 2) что у холопа и «никакого имущества нет». Свою конъектуру Барац поддерживал ссылкой на ст. Смоленской Правды рижской редакции: «Аже кто холопа ударить, гривна кун» (см. Русск. достой., II, с. 250) [15; с. 201 сл.].

Гётц считал указание ст. 65, что Ярослав первоначально установил для раба смертную казнь, «ошибкой автора Пространной Правды», который смешал ст. 17 Краткой Правды со ст. 2. Он знал из ст. 2 Пространной Правды, что Ярославичи заменили древний обычай кровавой мести денежным выкупом, и это он перенес на «бити» ст. 17 Краткой Правды, которое он ошибочно понял, как «убити», и приписал древнейшее постановление самому Ярославу. Отсюда и неясность текста, указанная Сергеевичем: сначала утверждение, что Ярославичи ввели денежное вознаграждение, а дальше – что они предоставили выбор между этим последним и телесным наказанием. Оба вознаграждения идут обиженному:

1) 1 гривну Гётц сопоставлял с 1 гривной ст. ст. 68, 28, 78, однако цель ее приходилось ему видеть здесь в том, чтобы, несмотря на уже совершившуюся уплату вознаграждения [12 гр.?], пойманного раба не наказывали еще раз;

2) 12 гривен – с 12 гривнами в ст. ст. 25, 23, 67, и однако же ему приходилось признать, что в ст. 25 имеем альтернативу «выкупа» (Busse) или контрудара, а здесь – и «выкуп» и телесное наказание после поимки. «Гривна кун», по мнению Гётца, не есть 1 гривна, а означает просто деньги вообще. Естественно, у самого же Гётца возникал вопрос, «не следует ли рассматривать 12 гр. ст. 65, как и в ст. 17 Краткой Правды, как частное вознаграждение, а не как штраф?» – вопрос, на который ему приходилось ответить: «вторая часть статьи 65 говорит за частное вознаграждение». Это у Гётца единственный случай, когда Busse Древнейшей Правды не переходит в продажу в Пространную Правду. [2; т. III, c. 293 сл. и т. I, с. 107, 108, 111 и 215]

Максимейко отрицал достоверность показания составителя Пространной Правды о разрешении убийства холопа при Ярославе [57; с. 84].

Болтин : «В тюрьму вкинуть. От того происходит вязень [257], т. е. колодник, в темнице содержимый» [20; с. 66].

Болтин : «Освободя из заключения, из-под стражи» [20; с. 66].

Дубенский : «Бити розвязавше – бить, привязавши к чему» [33; с. 90].

Сухов : «За обиженным осталось право… поймать раба и, чтобы он не ушел, связать и держать до получения выкупа или же побить его» [88; с. 42].