Владимир Мономах - Русская правда. Устав. Поучение

Аже закуп выведеть что, то господин в немь; но оже кде и налезуть, то преди заплатить господин его конь или что будеть ино взял, ему холоп обелныи; и паки ли господин не хотети начнеть платити за нь, а продасть и отдасть же переди или за конь, или за вол, или за товар, что будеть чюжего взял, а прок ему самому взяти собе.

Если наемник украдет что-нибудь, то господин не ответствует; но если он будет пойман, то господину отдается на волю, хочет ли он заплатить известную сумму за учиненную слугою его покражу, напр., лошади или какого-нибудь другого предмета, и в таком случае наемник за него, то должен продать и из вырученных денег заплатить за покраденное им, лошадь ли то будет, или бык, или товар или другое что, им унесенное, а что останется за уплатою, то взять себе.

Перевод В. Н. Сторожева

Если закуп украдет что-нибудь на стороне, то господин отвечает за него. Но он может, когда отыщут вора, заплатить за лошадь или другое что, им украденное, и закупа взять себе в полное холопство, а может и продать его, если не хочет за него платить, и тогда он должен наперед заплатить за то, что взял наймит чужого, будет ли то лошадь, вол или какая-нибудь вещь. А что останется за уплатою, то взять себе.

Калачов : «Если закуп похитит… что-либо чужое, то господин обязан за него заплатить…» [40; c. 141].

Соловьев : «За преступления наймита перед правительством отвечал господин, причем закупень становился ему обельным холопом» [85; с. 229].

Ланге: «За закупов, в случае произведения ими кражи, вознаграждал обиженного господин без платежа продажи князю, и закуп за воровство коня не выдавался по общему закону на поток… Само собою разумеется, то же самое происходило, если закуп становился убийцею, т. е. он не подвергался ни продаже, ни потоку, а господин его обязан был заплатить обиженным одно простое головничество; виновный же закуп, как и при воровстве, становился обельным холопом… » . «Право закупа на собственность выражалось только в том, что работа его господину была не даровая… а засчитывалась закупу постепенно за его долг; наличной же собственности, за исключением, м. б., самой ничтожной, закуп не имел. Это доказывается тем, что за него, в случае совершения им преступления, платил его господин (ст. 57) [А, 64]» [47; с. 134 и 181].

Мацейовский : «Если (закуп) не имел чем платить, т. е. если всего его имущества не хватало на удовлетворение его долга, хозяин продавал его в неволю и, полученной суммой уплатив долг, остаток ее удерживал себе. Ни в каком другом случае ни продавать его, потому что продажа была бы недействительна, ни обижать его под страхом наказания за это, хозяин не мог. Иначе закуп мог принести на него жалобу в княжеский суд» [4; II, § 107, с. 134].

Беляев : «Господин имел полное право уличенного в воровстве закупа или продать, или обратить в свои полные рабы, и ни закон, ни общество не вступались в эти дела» [16; с. 20].

Хлебников : «По законам этого времени, свободный человек, совершивший воровство, должен был заплатить огромную пеню в 12 гривен и возвратить вещь. Конечно, закуп-должник тогда не мог иметь такого капитала… На господина закон возлагал косвенным образом обязанность смотреть за закупом, т. к. его собственные потери он ставит на второй план» [91; с. 245].

Владимирский-Буданов считал правильным вариант Пушк. сп.: «в том не платить» – «по требованию смысла: если закуп украдет что-либо (и скроется), то господин не отвечает; но если его где найдут, то хозяин обязан заплатить за коня или за другое что, украденное им, а закуп превращается в его полного холопа. Если же господин не хочет иметь его своим холопом, то может продать его и из вырученных денег прежде всего уплатить за покражу, а остальные взять себе… Разница в возмездии за преступление, совершенное закупом, от возмездия за преступление, совершенное свободным человеком (поток, продажа), определяется особым положением закупа – правами на него его хозяина» [23; примеч. 106].

Сергеевич принимал вариант «то господин в нем» и переводил: «T. е. господин может поступить с ним, как заблагорассудит» [80; с. 197].

Дебольский полагал, что «статья эта не запрещает и третьего случая, и, вероятно, самого обычного, именно, что хозяин совершенно отступается от закупа и взыскание поступает на личность закупа» [29; с. 97].

В вопросе об ответственности господина за закупа в данном случае Гётц склонялся к толкованию Сергеевича, а не Владимирского-Буданова потому, что слова «но оже и где налезут» говорят за то, что господин отвечает: «потому-то, если бежавшего находят, ему и приписывается право распорядиться закупом, что он до того (vorher) должен был заплатить за похищение лошади, быка или товара». Ординарное, а не двойное вознаграждение выплачивал господин потому, что речь шла о бежавшем рабе, а не о том, который украл и оставался у своего господина, и за воровство которого поэтому должно было выплачиваться двойное вознаграждение [34; с. 288].

Мрочек-Дроздовский : «Настоящая статья распадается на 2 части… В первой части говорится, что за закупа-вора отвечает хозяин»: «быти в чем (в ком) – отвечать за что (за кого)» [86; с. 325]. «Во второй – что после поимки закуп-вор порабощается… Последствие по первой части безусловно и наступает до поимки беглеца, независимо от нее… Эта безусловная ответственность есть не что иное, как казенная пеня (продажа) за проступок полусвободного домочадца, и до поимки беглеца уплата продажи – чистый убыток господина-домовладыки. Этот убыток возмещается после поимки…» [61; с. 87–88].

Максимейко и здесь держался Синод. сп.: «оже уведеть что, то господин в том…», т. е. «автор Русской Правды только поставил общий вопрос об ответственности за кражу, совершенную закупом, но не дал на него никакого ответа: оборвав фразу, он перешел далее к рассмотрению частного случая» – такого, когда закуп украл, скрылся и был найден, а украденного не оказалось налицо. Сознание «недостаточности и незаконченности своих определений» «побудило его [автора Русской Правды] пополнить замеченные пробелы аналогичными постановлениями» о холопе (ст. 63 и 65), «вырвав их из своей естественной среды» и «поместив рядом со статьей о закупе» (ст. 64). «Такую уклончивость» автора Русской Правды Максимейко считал «вполне естественной», ибо общий «вопрос», поставленный автором вначале, – «сложный».