Владимир Жданов - Добролюбов

Добролюбов тогда же поддержал Чернышевского. В своей статье о Станкевиче он, не называя Тургенева по имени, вскрыл либерально-дворянские основы его идейно-философских позиций. В дальнейшем Добролюбов, непримиримый противник всякой половинчатости, фальши и лицемерия, также плечом к плечу с Чернышевским выступал против либералов. В начале 1859 года в «Современнике» была опубликована его блестящая статья «Литературные мелочи прошлого года», явившаяся программным документом идейной борьбы, которую вела революционная демократия.

Статья вызвала шумное негодование во враждебном лагере: с суровой прямотой в ней ставился вопрос о беспомощности либеральничающих литераторов, наивно верящих в прогрессивные намерения правительства и мнимые успехи так называемой гласности. Но еще большее впечатление произвела та часть статьи, в которой автор проводил резкую черту между «старым поколением», сходящим с исторической сцены, и новым поколением русской молодежи, поколением разночинцев, революционных демократов.

Только немногие люди поколения 40-х годов умели, подобно Белинскому, слить самих себя со своим «принципом». «У Белинского внешний, отвлеченный принцип превратился в его внутреннюю, жизненную потребность: проповедовать свои идеи было для него столько же необходимо, как есть и пить». Белинский был не одинок: тогда появились и другие «сильные люди», проникнутые «святым недовольством» и решившиеся продолжать «борьбу с обстоятельствами» до последних сил. Явно имея в виду зарубежную деятельность Герцена и Огарева, Добролюбов глухо упоминал о людях, которые «доселе сохранили свежесть и молодость сил, доселе остались людьми будущего…».

Но это были исключения из «нормы»; большинство же деятелей «старого поколения» превратилось в «литературных Маниловых». Добролюбов особенно ополчается против так называемых «обличителей», усилия которых были направлены не против главного зла русской жизни — крепостничества и самодержавия, а против мелких, частных недостатков, критиковать которые разрешало правительство. Представители этого «сатирико-полицейского» направления в литературе не шли дальше осуждения взяточников, писарей и городовых. «Но вслушайтесь в тон этих обличений, — негодовал Добролюбов. — Ведь каждый автор говорит об этом так, как будто бы все зло в России происходит только от того, что становые нечестны и городовые грубы!»

Статья «Литературные мелочи прошлого года» важна еще в одном отношении. Выступая от имени «новых людей», Добролюбов яркими штрихами набросал типические черты своего поколения. Главное, что отличает этих «новых людей», заключается в следующем: «На первом плане всегда стоит у них человек и его прямое, существенное благо… Их последняя цель — не совершенная рабская верность отвлеченным высшим идеям, а принесение возможно большей пользы человечеству…»

«Люди нового времени», по словам Добролюбова, приобрели опыт, которого недоставало их предшественникам. Они твердо знают, чего хотят, верят в свои силы и в свою правоту. Критик прибегает к довольно прозрачной «шахматной» аллегории. «Нынешние молодые люди», говорит он, подобно опытному шахматисту, хотят вести «серьезную игру и потому считают вовсе ненужным с первого же раза выводить слона и ферезь, чтобы на третьем ходе дать шах и мат королю. Они, наверное, рассчитывают, что это только повредит их игре, и потому подвигаются понемножку, заранее обдумав план атаки… Они также добьются своего шаха и мата; но их образ действий вернее, хотя вначале игра и не представляет ничего блестящего и поразительного».

Эти слова цензура вычеркнула из журнального текста статьи Добролюбова, догадавшись, что ссылка на шахматного короля может быть в нежелательном смысле истолкована читателями, привыкшими искать запрятанные между строк мысли автора. А тут не надо было и искать: Добролюбов, реальный политик, трезво оценивавший обстановку, в сущности, прямо говорил, что опытные, расчетливые «игроки» вернее добьются победы над «королем», чем новички, выбирающие эффектный, но рискованный ход… Чтобы мысль Добролюбова стала яснее, стоит вспомнить слова, записанные в его дневнике еще в декабре 1855 года. Тогда Добролюбов также размышлял о том, какими путями лучше двигаться к «великой цели», и говорил, что он будет действовать медленно, но расчетливо и наверняка. «…Жизнь, безопасность личную я отдам на жертву великому делу, но — это тогда только, когда самопожертвование будет обещать верный успех… Иначе… К чему губить жизнь, которая еще может быть полезна?»

В журнальной статье он, разумеется, не мог говорить о необходимости «подготовлять умы» к великому делу переворота, о готовности революционера к самопожертвованию с той откровенностью, какую позволял себе в дневнике. Но, несмотря на это, очевидно, что теперь его мысль стала более зрелой, а главное — он ощутил себя участником большого общественного движения, увидел силу молодого поколения и смело заговорил от его имени. Вот почему его статья согрета страстью революционного порыва. Могучим призывом к деятельности, к борьбе, набатным призывом к революции звучат ее заключительные строки:

«Не надо нам слова гнилого и праздного, погружающего в самодовольную дремоту и наполняющего сердце приятными мечтами, а нужно слово свежее и гордое, заставляющее сердце кипеть отвагою гражданина, увлекающее к деятельности широкой и самобытной…»

В этих словах — весь Добролюбов, в них вся его ненависть к либеральной фразе, все его презрение к безволию и пассивности, ко всему, что могло бы отвлечь от великого дела борьбы за свободу народа. На определенном этапе освободительного движения разоблачение либерализма было одной из главных задач, которые ставила перед собой революционная демократия. Вот почему Добролюбов с такой разящей силой клеймил либералов.

Им написано немало блестящих страниц, развенчивающих прекраснодушие «людей сороковых годов», высмеивающих восторги казенных борзописцев по поводу мнимых успехов так называемой гласности, обнажающих подлинное существо всевозможных «обличителей» и лживых радетелей народа, сторонников куцых «реформ», любивших распинаться в своей любви к «бедному брату». В. И. Ленин указывал, что «последовательные демократы Добролюбов и Чернышевский справедливо высмеивали либералов за реформизм, в подкладке которого было всегда стремление укоротить активность масс и отстоять кусочек привилегий помещиков, вроде выкупа и так далее»

Добролюбовские страницы, разоблачающие российских либералов, надолго сохранили свое политическое значение. Они составляли важнейшую часть той «могучей проповеди», с помощью которой руководители «Современника» воспитывали «настоящих революционеров» (Ленин). Эту проповедь высоко ценил Ленин, явившийся наследником передовой русской общественной мысли. По словам Н. К. Крупской, Чернышевский и Добролюбов «научили его с ранней молодости внимательно вглядываться в жизнь, воспитали в нем особую настороженность к либеральному фразерству, научили ненавидеть либерализм…».