Генри Мортон Стенли - В дебрях Африки

От Рузессэ до Катуэ обширная равнина, покрытая травой, сходит целым рядом низких уступов к реке Ньяма-Газани. По этим уступам помимо травы растут замечательные своей густотой и своими необыкновенными размерами экземпляры молочая, издавна разводимого тут племенем васонгора, которое строит из этого сорта молочая свои зерибы для защиты скота от хищных зверей и ради собственной обороны от стрел и копий враждебных соседей. Между такими молочаями, густо разросшимися вокруг хижин, попадалось много настоящих патриархов, которым насчитывается от роду до пятисот лет.

Отсюда явствует, как давно уже в этом краю поселились васонгора и как они были могущественны в старину, пока баганда и ваньора не начали тревожить их своими периодическими набегами, с помощью ружей и мушкетов, доставляемых арабами. Читатели моей книги «Через Черный материк», может быть, помнят рассказ о набегах Катекиры, случившихся лет восемнадцать назад, и обо всех чудесах, которые его шайка повстречала на своем пути; как его люди шли по обширной равнине с гейзерами, изрыгавшими то жидкую грязь, то горячие ключи, как страдали от невыносимой жажды или утоляли ее плохой водой, отчего умирали сотнями, как туземцы сражались с баганда.

В настоящую минуту мы находились как раз в той самой местности, где происходила эта стычка с баганда, которые угнали тогда отсюда все великолепные стада. С тех пор Каба-Реги, с помощью своих солдат, вооруженных мушкетами, овладел краем, забрал в свои руки управление страной и отнял у жителей всех коров. Капитан Казати рассказывал, что он был однажды свидетелем возвращения шайки из Усонгоры и сам видел, как они гнали многие тысячи скота, добытого разбоем.

Эти обширные низины с проступающими на поверхность почвы белыми солями, эти дымящиеся горячие ключи и грязные источники оказались совершеннейшим мифом: они существовали лишь в пылком воображении юного рассказчика, и мы ровно никаких ужасов тут не видали, кроме разве ужасающего однообразия плоской равнины, покрытой высохшей травой и группами торчащего бурого молочая, характеризующего до крайности тощую почву.

Глубокая тишина этих беззвучных мест объясняется тем, что все жители поголовно отсюда разъехались. Недостаток в воде здесь испытывается потому, что по мере приближения к озеру притоки его отстоят дальше друг от друга, вследствие чего туземцы вынуждены пить стоячую воду из ям и впадин, а это влечет за собой массовые заболевания.

Пока мы проходили через равнину, нам пришлось немало пострадать от свойства местных трав: они вырастают почти на метр от земли, густо усажены шипами и колючками, которые проникают даже через самые плотные ткани, царапают, цепляются за одежду и вообще страшно надоедают путешественнику.

Всего лучше и яснее мы видели Рувензори два раза: в первый раз в Карими, из узкой и длинной долины, а во второй – с равнины близ реки Ньяма-Газани. Последний был вместе с тем и прощальным видом на великолепную гору, внезапно снявшую свои облачные покровы, чтобы еще раз порадовать нас несравненным зрелищем. Одна за другою вставали перед нами мощные цепи гор, увенчанные вершинами Рувензори. С южной стороны хребет представляется тянущимся километров на пятьдесят в длину и имеет до тридцати притупленных пиков, разделенных между собою глубокими перерывами. До сих пор мы определяли высоту главной вершины в 5 200 м, но вид южных склонов, покрытых низко спущенными полянами глубокого чистого снега, заставил нас заключить, что Рувензори еще на 500 м выше, чем мы предполагали.

Я воспользовался этим случаем, чтобы еще раз сфотографировать Рувензори и дать возможность другим людям увидеть этот вид, хотя бы только в главных чертах. Здесь так же, как и на рисунках карандашом, видны темные пятна, обозначающие наиболее крутые обрывы склонов, на которых снег уже не держится. Большая поверхность снегов, видимая с южной стороны, объясняется тем, что здесь передовые цепи гораздо ниже, тогда как с северной стороны они почти заслоняют собой снеговой хребет.

Река Ньяма-Газани шириною в 12 м, а глубиной не более 30 см, прозрачна, как хрусталь, и очень холодна; за нею в нескольких милях расположен городок Катуэ, главная квартира Рукары, военачальника уара-сура. Он со своим войском убрался отсюда накануне нашего прихода и притом, очевидно, так спешил, что не успел убрать своих продовольственных запасов.

Городок Катуэ, вероятно, многолюден, в нем могут поместиться две тысячи человек, и так как в окрестностях его невозможно никакое хозяйство, исключая скотоводства, то местные жители промышляют исключительно солью, которую добывают из ближайших соляных озер и продают соседним племенам. Селение представляет настоящий лабиринт зериб, сплетенных из молочаев и соединенных между собой путанными тропинками, окаймленными плетнями и частоколами из тростника.

Селение Катуэ расположено на узком гребне поросших травою холмов, тянущихся от соляного озера Катуэ к обширной бухте озера Альберта-Эдуарда. Длина этой гряды 3 км, ширина около километра, т. е. ровно от берега одного озера до берега другого.

Судя по точке кипения, Ньянца-Альберта-Эдуарда на 1 005 м выше уровня моря; высота упомянутых травянистых холмов Катуэ – 1 055 м, а уровень соляного озера – 993 м над уровнем моря. Следовательно, вершина холмов на 62 м выше уровня соляного озера и на 50 м выше озера Альберта-Эдуарда, и разница уровней воды в озерах равняется 12 м.

Городок Катуэ лежит под 0°8'15'' к югу от экватора.

Распорядившись раздачей зерна, я пошел поперек холма и, спустившись по крутому склону, в верхней части своей почти скалистому, сошел с высоты 59 м на песчаный темный берег соляного озера Катуэ и очутился в таком месте, где грудами были навалены соляные глыбы. Температура воды в озере – 25,5 °С, а в узкой струе сернистой воды оказалась 29 °С. Вкусом она напоминает самый крепкий рассол. Там, где в песке вырыты ямы и в них пропущена озерная вода, испаряющаяся из них под действием солнца, осаждаются толстые слои соли, твердой, как камень, и с виду похожей на грубый кварц. Издали такие ямы с солью имеют сходство с замерзшими лужами.

В тех местах, где солепромышленники не тревожат почву, берега окружены пальмами укинду, кустарником, камышом, молочаями, алойниками. В Мкийо, деревушке, населенной торговцами солью, есть даже маленькая банановая роща и небольшие плантации кукурузы и элевзины. Эта узкая полоска зелени до некоторой степени оживляет вид уединенного озера, имеющего, в общем, очень печальный и мертвенный характер. Но непосредственно за этой рамкой скудной зелени начинаются отвесные обрывы целого ряда уступов из серого осажденного ила, местами белеющего тонкими слоями кристаллизованной соли; местами пятна совсем белые и тусклые, как бы меловые, но при ближайшем рассмотрении они оказались сталагмитовыми. В одном из них я нашел большой слоновый клык, кости мелких зверей, зубы, а также раковины величиною с обыкновенную улитку. Таких сталагмитовых залежей было довольно много вокруг озера.