Генри Мортон Стенли - В дебрях Африки

Озеро имеет ту замечательную особенность, что воды его отличаются кровавым отблеском, благодаря какому-то красному осадку в них. Глядя в воду, я увидел, что на поверхности ее и ниже, под водою, плавают эти осадки, похожие на сгустки крови. По моей просьбе один из людей вошел по колено в озеро; нагнувшись и пошарив на дне, он вскоре вытащил и принес мне большой комок грубо кристаллизованной твердой соли, снизу как бы окрашенной темно-красным цветом. Это липкое вещество придает всему озеру пурпуровый оттенок, так что когда смотришь на него с высоты Катуэ, то кажется, будто к воде примешана алая краска.

По берегу валялись сотни мертвых бабочек всевозможных цветов. В воде не видно было ни одной рыбы, хотя берега озера, по-видимому, охотно посещаются цаплями, аистами, пеликанами.

Наибольшее из соляных озер Катуэ, называемое иногда по названию селения Мкийо, имеет в длину 5 км, в ширину от полукилометра до одного километра и в глубину около метра. Меньшее озерко лежит в круглом бассейне километра на три восточнее первого, очень мелко, имеет всего 800 м в поперечнике, круглой формы и окружено травянистой поляной.

Из этих фактов сразу понятно, что оба эти соляные бассейна составляют часть первоначального озерного дна, в котором были впадины; когда же воды Альберта-Эдуарда-Ньянца сбыли, эти впадины остались наполненными водою, постепенно испаряющейся, и из обыкновенной пресной воды превращенной через это испарение в крепчайший рассол.

Соль здесь – товар очень ценный, и все окрестные племена охотно меняют на нее свои продукты. Молва о здешнем промысле проникла до Кавалли, где я в первый раз услышал о существовании большого соляного озера под названием Катуэ. Из Макары, Уконжу, Уньямпака, Анкори и Руанды приходят целые флотилии челноков с зерном для обмена на соль. Сухопутные караваны появляются из восточного Уконжу, северной Усонгоры, из Торо и Ухайяны и меняют на соль свое просо, рогожи, бобы, горох, туллабун (элевзина), кунжут, железные изделия, оружие и проч. и проч.

Обитатели островов, рассеянных по озеру Альберта-Эдуарда, нагружают свои мелкие суда солью и сушеною рыбой и находят выгодным сбывать этот товар у западных берегов на местные продукты. Обладание городком Катуэ, который расположен на полпути между обоими озерами, считается настолько завидным, что возбуждает постоянные распри. Сначала им владели васонгора, потом Антари, король Анкори; от него селение по наследству перешло к владетелю островов, Какури, и, наконец, Каба-Реги, прослышавший о богатой поживе, прислал своего Рукару прибрать к рукам Катуэ.

Когда мы вступили в Уконжу, уара-сура немедленно очистили равнину Макара, а когда мы подошли к Катуэ, то и Рукара со своими мушкетерами и копьеносцами поспешил убраться подальше. 150 воинов из племени ваконжу присоединились к нашему лагерю, а за ними и васонгора вступили с нами в союз и даром доставляли нам всякие драгоценные сведения.

В первый же день прибытия нашего в Катуэ после полудня мы увидели флотилию челноков, которая отделилась от острова, расположенного километрах в пяти от берега, и направилась в нашу сторону. Впрочем, экипаж на судах был настолько осторожен, что к самому берегу не подошел, а остановился на таком расстоянии, чтобы можно было разговаривать. Оказалось, что их прислал Какури узнать, что за народ изгнал из страны Рукару и его уара-сура, ибо сделавшие это чужестранцы заслужили благодарность Какури и «всего мира». Мы ответили, как того требовали приличия, но люди в лодках притворились, что не верят нам. В конце концов они объявили, что если мы подожжем селение Катуэ, они поверят, что мы не уара-сура. Мы тотчас подожгли оба селения у берегов, и люди на челноках принялись восторженно рукоплескать нам.

Один из них сказал:

– Теперь я вижу, что вы ваньявинджи. Спите спокойно, завтра придет сам Какури и принесет приветственные дары.

Тогда Бевуа, вождь наших ваконжу, закричал:

– О вы, сыны Какури, великого властителя озера! Помните ли вы Куару-Куанзи, который своими копьями помогал сынам Какури оборонять страну против разбойников уара-сура? И вот Куара-Куанзи, истинный сын ваньявинджи, опять с вами. Радуйтесь, друзья мои, Рукара и его грабители бежали, и вся земля встанет, как один человек, и устремится за ними в погоню.

На челноках опять захлопали в ладоши и стали бить в полдюжины маленьких барабанов. Потом главный оратор островитян сказал:

– Какури такой человек, у которого еще все зубы целы, и он не даст какому-нибудь уара-сура вырвать у себя хоть один. Мы поймали двенадцать человек уара-сура, когда они побежали от чужестранцев через Макару. Какури распорядится, чтобы их предали смерти до заката солнца, и завтра придет для встречи с начальником пришельцев.

Когда они отплыли восвояси, я обратился к Бевуа и стал расспрашивать его о ваньявинджи: кто такие ваньявинджи и составляют ли они отдельное племя?

Бевуа пристально посмотрел на меня и сказал:

– Зачем ты спрашиваешь? Разве не знаешь, что мы тебя считаем ваньявингом? Кто же, кроме ваньявинджи и вашвези, бывает такого цвета?

– Как, разве они такие же белокожие, как и мы?

– У них нет такой одежды, какая у вас, и на ногах они не носят ничего такого, но они высокого роста, с длинными носами и бледной кожей. Мы слыхали от стариков, что они приходили из-за Рувензори; с той же стороны пришли и вы стало быть, вы тоже ваньявинджи.

– А где они живут?

– В Руанде. Руанда – великая страна; она простирается к югу отсюда полукругом с юго-востока на юго-юго-запад. Их копьям нет числа, а луки их выше меня. Король Усонгоры – Ньика, родом из мьявингов [мьявиндж – единственное число от ваньявинджи]. В здешней стране есть люди, которых Каба-Реги не в силах одолеть, и эти люди в Руанде. Туда не сунется даже король Уганды.

На другое утро явился Какури и принес в дар рыбу, коз, бананы и бобы. Вместе с ним пришло несколько васонгорских вождей, которые вызвались сопровождать нас, в надежде, что на пути к Торо и Ухайяне мы встретимся с шайками разбойников и им удастся подраться с ними. Властитель островов – красивый человек отличного телосложения, но цветом кожи нисколько не светлее самых черных ваконжу; между тем как васонгоры и цветом и чертами лица так живо напоминают наилучшие образцы сомалийского и галльского типа, как будто принадлежат к одному с ними племени.

Мы предложили Какури после полудня привести свои челноки, нагрузить их солью и переправить на свой остров, так как дня через два мне необходимо трогаться в дальнейший путь на восток. Весь остальной день сотня островитян деятельно занялась перевозкой соли на остров Какури, в чем немало помогли им сопровождавшие нас ваконжу. Они уходили в озеро метров на сто – вода была им не выше колен – и, погружая руки в воду, вытаскивали оттуда большие комья кристаллизованной соли, которую носили сначала на берег, а потом через гряду холмов к челнокам на озеро Эдуарда.