Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

У Аларских бурят местные духи называются убугун «старики», с приложением названия местности; в Аларском ведомстве насчитывается три таких убугуна, а именно:

1) Около Нилгинского улуса указывают сосну, на которой будто бы еще недавно висел железный венец и другие железные вещи шамана; тут, говорит предание, был назад тому сто лет похоронен убусинский [37]шаман Улал-зары; эта местность называется Халтын-ундур. Халтынского убугуна почитает только Нильгинский улус, и он один приносит ему жертвы.

2) Иматинский улус имеет своего убугуна, который назывался Хохор-богдон; его доспехи также были вывешены на возвышенном месте, которое называется Иматэн-ундюр.

3) Третий убугун Аларского ведомства называется Харгимандыр; он почитается в улусе Тогот.

В Балаганском ведомстве самые важные убугуны: Балихай и Манухай (место почитания последнего называется Зуларэнундюр).

Бурятские убугуны, по-видимому, соответствуют мелким монгольским сабдыкам. Хаты выше убугунов; хаты это – Буха-ноин, Бадун-хатун и Балган-хара; эти трое называются барун-хат, югозападные хаты; это добрые хаты, дающие людям благополучие, оказывающие им покровительство. Есть еще дзун-хаты, северовосточные: то нечистые хаты.

Хаты, по поверью Аларских бурят, живут на скалах; их считают бумыл, то есть ниспустившимися (с неба). К местам, где живут хаты, женщинам запрещается подходить.

Черский слышал вместо хат название хангай ; у каждой долины есть свой хангай; переваливая из долины в долину, бурят делает либацию водкой сначала тому хангаю, долину которого благополучно миновал, а потом хангаю долины, по которой предстоит ехать. Либацию делают, обмакивая в водку палец или травинку; при этом произносится слово: сэк! Иногда чмокают при этом губами, как мы делаем, когда зовем собак. Когда нет водки, дают духу покурить: наложив трубку, устремляют мундштук в воздух и вытряхивают табак; если табаку в кисете мало, то ограничиваются только тем, что протягивают трубку в воздух.

У бурят, живущих в местности Котогол (в долине Иркута), местный убугун называется Алтын-чиргай-ноён и Кэрдек-ноёнт-баабай; близ Туранского минерального источника – Алтын-шаригы-моритэй Хайрхан, то есть Хаирхан на золото-соловой лошади; на Хангинском карауле – Дархан-ноён; в местности Мон-Хадхир-ноён. (Так говорил один бурят из Котогола.)

Тункинским бурятам известен также и Оран-делехе. Ему брызгают, а также приносят жертвы (делают таилганы), когда волки начинают давить скот.

Буряты, живущие в местности Мен, называют местных духов-покровителей вообще хат-бурхыт, а своему местному дают имя Тархан-дуриск; у него отец был Тайхын, мать Иджихын. Он был кузнец и жил в местности Мен, когда здесь еще никого не было. По другому показанию, Тархан-дуриск был шаман и кузнец, который жил в здешней местности. Одна девица копала сарану; Тархан-дуриск попросил у нее одну луковицу и съел; должно быть, женщина была «месячная», «в краске»; Тархан-дуриск захворал, поднялся на голец [38]и умер на горе Мондю-байсин. С той поры здесь нет змей, белой сараны и сосны, и не ходит верблюд. (Недавно проехали муж с женой на верблюдах, и оба вскоре умерли; с этих пор стали встречаться змеи.) Кроме того, здесь местным духом считается Мунко-саган-иджин-хан-морин-нён-баабай, то есть, если переводить буквально, «мать вечно белая, отец Царь-Лошадь господин». Рассказчик прямо отнес это имя к тому вечному снегу, который в наших географиях называется Мунко-сардык. Другие буряты называли белок несколько иначе, именно: Мунку-саган-хутул-хав-морин-войов.

Говорят еще, что Хятагай слетел с неба вместе с громом на Мунко-саган; при этом толкуют, что Хан-морин и Хятагай – два имени вершины белка Мунко-Сагана. Величание, которое делается Мунко-сагану в призываниях бурятских шаманов, заключается в словах: окторгоин буумыл хумо харбаджи буга один ганц нюдутей, то есть: «стреляя небесной стрелой, опустился (ты) одноглазый Один, однозубый Ошин». Дархатский лама Гончик показал, что белок в вершинах Косогола (Мунко-саган) прежде назывался Долон Мундурго. Я переспросил его, чтобы убедиться, не значат ли первый член «озерный», далэн, но Гончик отрицательно закачал головой и выставил семь пальцев руки [39]. По словам же бурятского ламы, Мене Навана, Мунко-саган прежде был Шоно-нойон, причем слово шоно – лама перевел русским словом: волк. Этот же Шоно-нойон назывался Ляй-хан сурукдык, который был иджин, хозяин Бурун-далая (оз. Косогола), а Ривиль-хама был иджин Дзюн-далая (Байкала).

Священные горы, как алтайцы, так и улухемские урянхайцы, ознаменовывают устройством на их вершине обо из камней или хвороста, на который навешивается ялама; подобным горам молятся о зверином улове. Такие поклонные горы по-алтайски называются джаик-ту, по-урянхайски ыдык-таг. В русском Алтае, по сообщению г. Ядринцева, священными считаются следующие горы: 1) три горы Кесьпы или Теспы на р. Бие (им молятся, когда бывает горячка); 2) гора Ова, в 15 верстах от улуса Елейского; 3) гора Бобырган на реке Бие; 4) гора Абыган в вершинах реки Абакана, по словам туземцев – о шести горбах; 5) гора Алтын-тау со скалами, носящими название «сына и снохи» (коледы); 6) гора Белуха, по-алтайски Уч-сюри; 7) гора Яик-ту, в Чуйских белках. В Урянхайской же земле, по собранным нами самими сведениям, одна ыдыкту лежит на левом берегу Хакема близ устья Седзена, а другая – против нее на противоположном берегу Хакема.

В Аларском Бурятском ведомстве на реке Ирети есть лес, который назывался Нилхан-наргын, «нилханова сосна». В этом лесу запрещается рубить деревья. Здесь, по преданию, удавилась одна шаманка Баир-хан; она спорила с одним шаманом (Хохор-богдэном), чьи духи сильнее; шаман предсказал ей: «Тебе не доехать до дома», а шаманка предсказала шаману: «Ты по приезде домой на третий день умрешь»; на пути домой шаманка повесилась; шаман доехал до дома, но на третий день умер.

В Балаганском Бурятском ведомстве есть белый камень, валяющийся на степи. Буряты называют его бумыл саган шилун, «белый упавший камень», и думают, что он спустился с неба.

Алтайские ээзи, монгольские сабдыки и бурятские хаты – благодетельные духи.

Кроме того, у народов Северо-Западной Монголии есть вера в злых духов. Буряты верят в существование духов: анахай [40], зэтхыр, ада. Маленький анахай имеет способность превращаться в крыс и кошек; в последнем случае он мяучит. Если крыса долго живет, шерсть сходит с нее, и она превращается в анахая.

Если в юрте ночью слышны шаги, шум, стук от падения утвари – это делает бохолдэй. Тогда призывают человека, который одарен способностью видеть и прогнать бохолдэя, «бохолдэй улдюдык хунь» или «бохолдэй хараша». Этот человек видит бохолдэя и рассказывает, какого он роста, как одет. Если сил его хватит, он прогоняет бохолдэя, обходя вокруг юрты с черепком, в котором курится жодо (пихта), арса и ганга; иногда такой человек говорит, что это не простой бохолдэй и что его прогнать можно только с помощью жертвы: тогда призывают шамана.