Николай Рерих - Шамбала. Сердце Азии

11 января.

Сенсация Хотана. Пришли базарные сведения об обеде, устроенном консулом советских республик в Кашгаре. Обсуждается на базарах, и шепчется сочувственно, и восторженно рассказывается. На обед были приглашены даотай, китайские власти, английский консул, купцы, а также многие из самых беднейших жителей. Места были распределены так, что даотай и английский консул оказались среди самых оборванных бедняков. То же произошло и с наибольшими богатеями города. Консул и его сотрудники, в простых костюмах, сами подавали блюда, меняли тарелки. Консул сказал: «Не правда ли, мы теперь не на службе, здесь мы все люди, мы все равны. Завтра вы будете начальником, даотаем, а сегодня мы люди равные». Судя по откликам в Хотане, впечатление получилось громадное, незабываемое. Так рассказывается на базаре. Не разобрать, где начинается народное творчество.

12 января.

Пришли письма из Америки. Через Кульджу от 5 ноября и через Ташкент от 1 декабря. Почти тот же срок, как в Ладакх из Нью-Йорка. Любимые друзья, читали с радостью о всех работах, о выставках, о лекциях, о школе, о пропаганде искусства в широких массах. Ведь все это так неотложно полезно для Америки. Вы приносите истинную радость в жизнь молодежи и зажигаете сердца.

Френсис пишет: «Мы получили письмо из Вашингтона, сообщающее, что резидент Кашмира писал правительству об инциденте, случившемся в Тангмарге, враждебно, но мы ответили, протестуя против недостойного отношения к нашей экспедиции во время ее пребывания там». Вот это вы не ладно делаете…

…Вы много играете в гольф, но не играйте человеческой совестью. Неужели Вы можете отрицать, что Вы не отвечаете на письма? Неужели Вы можете отрицать, что наши люди были избиты и поранены в Тангмарге? Неужели Вы можете отрицать, что шлем был сбит с головы сына моего Юрия и он сам случайно не был ранен стальной палкой? Неужели Вы можете отрицать, что телеграмма, подписанная мною, была составлена инспекторами полиции? Неужели Вы можете отрицать, что нам же, атакованным, пришлось заплатить полиции?

Неужели Вы можете отрицать, что среди нападавших в Тангмарге был шофер Вашего консульства? Неужели Вы будете отрицать, что, несмотря на все наши телеграммы и находясь в часе езды от места происшествия, Вы в течение шести часов не нашли нужным оградить достоинство экспедиции? Неужели можете отрицать, что письмо от Генерального консула Соединенных Штатов Америки было брошено… на стол с замечанием, что оно его не интересует?

Давно замечено, что при распаде империй именно на окраинах появляются чиновники, усиленно подрывающие центральную власть. Мы три раза жили в Лондоне, мы видели и знаем, какова там жизнь интеллигентной молодежи и лучшей части трудящихся. Должна существовать хотя бы примитивная справедливость. Со стороны лорда Литтона и его семьи мы встретили культурное отношение, и это нужно сказать. Поведение Ди-Вуу и его подчиненных было высоко недостойным, и это нужно сказать… Ди-Вуу называл американского путешественника Баррета «Ужасная ерунда» и говорил, что будет очень рад, когда Рузвельты уберутся с его территории.

Вообще отношение к приезжающим из Америки очень плохое; достаточно вспомнить подробности более чем странного следствия по поводу «гибели» молодого, полного сил американца Ленгдона в прошлом году. Подробности этого возмутительного случая знают англичане, спутники Ленгдона. Как возмущались бы наши английские друзья!

Слышали о каких-то гигантских статуях в Центральной Азии. Трудно распознать, может быть, это известные статуи в Бамиане [412]– полуразрушенном городе между Кабулом и Балхом. Высота одной из них достигает 170 футов. Одни считают их всецело буддистского происхождения, другие же видят в них самую глубокую древность. Такая же неясность, как и относительно каменных гигантов на острове Пасхи.

Наш китаец совершенно оскорблен властями. Не хочет более возвращаться в Китай. Мечтает о Тибете или о России. Вывесил на воротах какое-то огромное яркое (черное и красное) объявление. В переводе оно значит: «Американский художественный офицер Ло воспрещает входить во двор не имеющим дела». Оказывается, Ло значит «Рерих»! Ло – по-китайски «набат».

В Хотане был ночной пожар. [Местные жители] приписали его худому обращению властей с хорошими гостями.

13 января.

Пришла телеграмма: «Вашингтон принимает необходимые меры». Но оружие все унесено, а без оружия я не выхожу на этюды в чужих странах. Имею много опыта и оснований к этому. Не только люди, но и одичалые псы научили этому обычаю. Разве не нагло – игнорировать все американские бумаги и лишать всех средств защиты? Были всякие случаи притеснения экспедиции, но такой акт в литературе неизвестен. Возлагаю на правительство Китайской республики ответственность.

15 января.

Пришла телеграмма из Америки, так исковерканная, что никакого смысла понять невозможно. Невидимые друзья с базара принесли весть о крупной ссоре между даотаем и амбанем.

И даже дни кажущегося бездействия полны знаками. Вот замечательный ларчик. Вот сведения о Севере. Вот сведения о монастыре около Кульджи. И там Майтрейя. Вот сведения о том, что часто правитель области Китая просто не признает денег своего предшественника. И люди не знают, [в какой валюте] держать деньги. Из будней рассуждение восходит к проблемам общественного строя. Бывают времена, называемые «шар событий», когда всякое обстоятельство подкатывается все к одному и тому же общественному концу. Уже семнадцать лет наблюдаем некое зеркало, и отражения его неизменно являют звенья одной спешащей эволюции. Между могилой отходящего и между колыбелью грядущего электроны несказуемой энергии собирают новообразования. И живописец – затворник горных обителей уверенно изображает битву и победу Майтрейи. Уверенно наносит черты и отличия наступающих и признаки уходящих. И спокойно неоспоримо подписывает посвящение: «Почитание владыке закона, славному владыке северной Шамбалы». В БурханБулате будет храм Шамбалы.

17 января.

Власти углубляют преступность свою. Амбань начал вскрывать пакеты, нам адресованные. Сегодня вскрыт пакет из шанхайского банка. Скажем ему: «Не забудьте, амбань, что именно статуя Свободы открывает путь в сердце Америки. Теперь весь Хотан знает о получении нами денег, а вы и даотай лишили нас всех средств самообороны».

Амбань сообщил, что есть приказ из Урумчи вскрывать все письма и отнять оружие, но что взамен оружия нам дадут стражу из солдат. Отвечаю ему, что мы не можем доверять их солдатам, ибо все они бегут лишь при виде одной нашей собаки. А между тем три года назад именно американская экспедиция должна была отстреливаться от нападения стаи овчарок. Ставлю на вид амбаню, что оружие, им захваченное, принадлежит американским учреждениям, но опять Америка совершенно игнорируется им.