Гомбожаб Цыбиков - Буддист-паломник у святынь Тибета

7 июня. День выезда из Амур-Баясхаланту по направлению к куреню [122]Да-цинь-вана. Дорога сначала та же, что ведет к Эрдэни-цзу. Места полустепные. Горы с северного склона покрыты редкими малорослыми хвойными лесами. От Амур-Баясхаланту дорога идет по холмистому склону увалов речки Ибин, затем переваливается через хребет в бассейн притока речки Бургултай. За хребтом видно несколько юрт, расположившихся у холодного ключа, где лед до сих пор не растаял, несмотря на солнечную сторону. Затем опять встречаются пашни китайцев. Последние, в отличие от монголов, орошают поля. Канавы проведены через дорогу без всяких мостиков, так что сильно портят ее, а местами вода нарочно пущена на дорогу, как в канаву, выбитую копытами проезжающих лошадей, так что нужно прокладывать новую дорогу. С Бургултая перевалили через лесистый хребет и ночевали на склоне горы.

8 июня. Выехали часов в 5 утра по долине реки Хангал, которая сплошь почти покрыта хлебами монголов. Ближе к устью располагаются китайцы-земледельцы. По сторонам дороги видны юрты и амбары для хлеба. Жители бедны скотом. У редких можно видеть 2–3 коровы и столько же лошадей. Часов в 7 утра заехали в одну юрту пить чай. Утварь деревянная. Имеется жертвенная чашка.

Часов в 9 проехали мимо хита Халацин-ноён-хутухты. Он расположен на возвышении, на левом берегу Хангала. Состоит из кремля и нескольких окружающих его домов. Дома маленькие, но опрятные. Так что хорошее впечатление производит этот хит по сравнению с Дара-Эхэ. Глава хита, ноён-хутухта, живет в степи у своего табуна в простой, даже старой юрте. Он, как говорят, хороший наездник и любитель лошадей. В хите постоянно живут ламы, есть женщины. Ламы занимают какие-нибудь должности. Имеются особые ворота, под которыми проводят укушенных бешеными собаками. Говорят, что это и благословение ноён-хутухты предохраняет от бешенства, что ноён-хутухта охраняет также от грозы и злости диких зверей. […]

В 5 часов вечера, снявшись с лагеря, мы поклонились ноён-хутухте в его юрте. Он лежал в постели на низкой подушке, подняв босые ноги на стену. У ног его сидели лама, его хиа (телохранитель) и монгол, вероятно, писарь его, докладывавший какое-то дело. Ноён-хутухта, не поднимаясь, лежа, левой рукой принял поднесенные хадаки и благословил нас. Это с виду молодой человек лет 30, высокого роста, с маленькими черными усами, крепкого телосложения. Он у местных жителей славится за богатыря. Никаких вопросов не предлагал.

Направились далее. Места порой лесистые, а большей частью безлесые, почва чрезвычайно камениста. Здесь пересекаются три речки, впадающие в Орхон: Залугай, Бурдон, Думдадай. Долины их узки. Все они маловодны, а две последние в особенности. По-видимому, долины рек и горы изобилуют змеями. Ночью слышны их звуки. От Бурдона к реке Думдадай дорога идет через каменистый, широкий, со многими спусками и крутыми подъемами хребет. Ночевали на западной стороне хребта в степи, под открытым небом. Прибыли на ночлег в половине 12 ночи.

9 июня. Выехали в 4.30 и прибыли к куреню Да-цинь-вана. Этот курень известен у местных жителей под именем Ургэ-вана. Так его называют потому, что здесь была поставлена юрта, в которой подолгу жил Ундур-гэгэн. Красивый вид представляет издали этот курень. Он расположен у подошвы горы, на правом берегу речки Ачутай, впадающей также в Орхон.

По краям с восточной стороны расположены дворы простолюдинов, торгующих мясом и т. п., затем там же находится тюрьма Цинь-вановского ямыня, а ямынь этот расположен на склоне горы, не так далеко от тюрьмы. Посреди куреня находится цокчэн-дуган, вокруг него специальные дацаны: цан-нид, манба, цзурхай, чжуд и т. д., среди дамских дворов аймачные дуганы. Аймаков здесь 12: Цоржи, Бандидэй, Гандан-Пылжэ, Лаши-Пылжэ, Гова-Пылжэ, Даши-Чойнхор, Дондоблин, Унзат, Гичжэ, Тоин, Дэчэлин, Чойнилин. О внешней стороне этих аймачных дуганов можно сказать, что они построены по одному образцу, трехэтажны, с пятью ганжирами наверху, без стеклянных окон, но с деревянными рамами, которые вынимаются при надобности. В дуганах, очевидно, не очень тепло зимой. Цокчэн-дуган издали кажется многоэтажным, так как с каждого этажа идет крыша вниз и закрывает нижние карнизы, так что кажется, что имеет 6–7 этажей, тогда как он имеет всего 3 этажа. Он выкрашен белой известью. Затем к северо-западу от него находятся три отдельные кумирни: Майдари, Дэважан и Зочин. Ночевали в ветхой юрте одного ламы аймака Цоржи.

10 июня. Поклонялись в трех внекуренских храмах. Опишем их.

Зочин.Наружность его напоминает несколько ургинский храм Майдари: такая же четырехугольная высокая стена в два света (окна), без всяких почти карнизовых украшений. Наверху устроена небольшая часовня с одним светом, без пола, соединенная с нижним этажом. Внутри [храма] установлен посередине стол, круглый, с большими резными украшениями. На нем располагаются в несколько круговых ярусов ступени, где расставлено много бурханов. Наверху балдахин, под которым поставлен большой бурхан.

Дэважан.Он устроен западнее Зочина. С земли поднимаются пять каменных, расположенных правильными углами ярусов в несколько саженей (3–4). Справа и слева к ярусам ведут две лестницы из досок, покрытые землей, без ступеней, потому они очень отлогие. С задней стороны ярусы обсажены хвойными и лиственными деревьями, отчасти плодовыми, густо теперь разросшимися. На ярусах в виде этажей устроена часовня. Карнизы нижнего этажа украшены больше, чем верхнего, но зато прекрасно обставлена его внутренняя часть. За стеклянными рамами устроен [макет рая] Дэважан, [небесной] страны, где обитает бурхан Абида. Он [изображен] сидящим посередине Дэважана. От него идут ветви, которые разрослись в цветы и деревья с листьями. Из цветов рождаются будды, причем они изображены в разных положениях: есть возрождающиеся, есть летящие, есть сидящие группами и ведущие беседы, все почти в ламской одежде. Цветы искусственные. Живые цветы поставлены на стол перед тахилами. Все очень красиво.

От Дэважана мы направились к храму Майдари. Наружность здания обыкновенная, в несколько этажей. У входа есть маленький дуган, у северной стены которого на троне восседает статуя Ундур-гэгэна. Перед ним стол. Статуя в человеческий рост, позолоченная. Гэгэн изображен в виде пожилого мужчины с короткими густыми подстриженными усами и бородой, с высоким носом, в гэгэновской шапке. За ним в особом своем сумэ восседает большая статуя грядущего будды наян тохой Майдари-Майтреи высотою саженей в 7. Кругом у стены за стеклянными рамами расположена тысяча изображений богдо – статуи тысячи бурханов (будд) в гэгэновских шелковых шапках и таких же одеяниях.