Гомбожаб Цыбиков - Буддист-паломник у святынь Тибета

Цокчэн-дуган.Снаружи кажутся три этажа, внутри один, в три света. С потолка или, вернее, с крыши висят шелковые вышитые украшения. Внутри очень вместителен. Нет отдельного шутэну-сумэ, а бурханы поставлены у задней стены по обе стороны от престола. С правой стороны находится сумэ мамба – медицинского факультета, где обучаются эмчи (лекари). Везде идет утренний хурал (молебствие). У цокчэна (главного храма) гэскуй сидит на дворе, нюхает табак и перебирает четки. Перед цокчэнским дуганом место для цама, по сторонам устроены особые павильоны для хошунных князей и их жен, откуда они смотрят цам. Здание почти новое, так как старое сгорело несколько лет тому назад.

Улицы куреня почти правильны и довольно широки, в сравнении с другими куренями могут даже похвастаться своей чистотой. Внутри куреня дозволено жить женщинам, здесь также торгуют китайцы. Товары дорогие. Эксплуатация китайцами монголов везде одинакова. Дома крыты тесом, а иногда землей, с подостланной под нее берестой. Храмы все деревянные. Справа, с западной стороны куреня, протекает речка. За ней виден большой двор и сад, в которых прежде цинь-ваны (маньчжурские князья) держали много изюбрей. Нынешний цинь-ван приказал прогнать животных, так как пастьба их требовала много людей и лошадей, что тяжело для подданных.

Этот цинь-ван – молодой человек 26 лет, еще, говорят, не получивший павлиньего пера, так как не внес при вступлении в праотцовское правление денег Пекину. На западе, недалеко от куреня, какие-то родственники князя строят у дороги большой субурган из вытесанного камня. Говорят, что он строится монгольскими мастерами уже 3 года. Ожидают, что закончат постройку еще года через 2. Выехав часа в 4 вечера, мы отправились по направлению к куреню Заин-гэгэна по северной дороге. Дорога идет степными местами через хребты, так как везде она пересекает речки бассейна Орхона. Места каменистые. Ночевали в степи в ожидании дождя, но от него бог избавил.

11 июня. Выехали в 5 часов утра. Дорога сначала шла по каменистому грунту, затем стали встречаться места, очень удобные для хлебопашества. Горы наполовину покрыты хвойным лесом (лиственницей). Много тарбаганов. От долины Хары я не видел при дороге ни одного верблюда, только сегодня попался один; из этого можно заключить, что места не так богаты верблюдами. Много нищих по дороге. Большинство с 3–4 козами. Начиная отсюда, западные хошуны перенесли нынче «худую» зиму.

Скота осталось, говорят сами монголы, менее четверти, баранов еще меньше от прежнего количества. Останавливались на обед в долине речки Урум, здесь с дороги видно несколько степных озер, по-видимому, очень топких. Затем дорога идет по степному пространству, безлюдному. Очень много тарбаганов. Горы покрыты лесами редкими и низкими. Замечается уменьшение их. Направление дороги в общем на юго-запад или запад. Ночевали в степи в ожидании дождя. Но дождя не было, был только ветер.

12 июня. Выехали в 5 часов. Много дзеренов, тарбаганов меньше. Места очень удобны для скотоводства. Переехали через хребет и вступили во владения Саин-ноёновского аймака [123]. С левого берега реки Бурдан до этого хребта владения Да-цинь-вана. Теперь мы во владениях бывшего Ма-гуна. Да-цинь-вановские владения оканчиваются местностью Сайхан-хужи, а ма-гунские – рекой Урту-могой-булук. В верховьях Урту-могой-булук встретили пашни. В этой речке много воды, должно быть, от недавнего дождя. Остановка у горного мыса. У некоторых монголов в обычае приносить молоко и масло в майхан (палатку) для путешественников, остановившихся поблизости.

Отсюда направились на запад и, перевалившись через хребет, вступили в долину реки Куни. Это довольно многоводная река бассейна Селенги. По правому ее берегу тянутся горы лесистые, изобилующие зверями. Левая сторона почти безлесна. В некотором отдалении от верховьев в Куни справа впадает речка Жарамтай, на которой недалеко от впадения стоит курень Ма-гуна. Дорога в Эрдэни-цзу идет по речке Жарамтай, а в курень Заин-гэгэна – по реке Куни. Ночлег в степи во владениях шабинцев [124]Заин-гэгэна. Ноч ю был большой дождь и гром.

13 июня. Выехали в 8 часов. Дождь. Отъехав от места ночлега верст 12, кони провожатого, ехавшего впереди, испугавшись, стали сбивать вьюки и этим произвели большую суматоху. Сломалось седло, порван майхан, порвана шуба и т. п. Поэтому остановились в степи в 11 часов, к тому же тотчас начал лить дождь, что заставляет сидеть на месте. Теперь мы в землях шабинцев Заин-гэгэна. У них замечается больше хара (светских крепостных), чем лам. Оно и понятно: сами монголы говорят, что чтобы жениться и жить в степи, нужно быть харой. Если лама, занимающий какую-нибудь должность у гэгэна, женится или будет замечен в сожительстве с женщиной, его выгоняют в степь и зачисляют в список хара с обязанностью отбывать их повинности. Это отличие хара от шабинцев Чжэбцун-Дамбы, прежде строго соблюдавшееся, теперь, говорят, ослабевает.

Слышно, что Заин-гэгэн возвратился из поездки в Эрдэни-цзу. Такое почти поспешное возвращение объясняют тем, что он избегает увеличения алба (повинностей) своих шабинцев, так как пребывание в Эрдени-цзу очень дорого обходится ему. Ночевали на этом же месте.

14 июня. Сидим на том же месте [в степи]. С утра шел дождь почти беспрерывно. В 9 часов утра дождь прервался и появилось в промежутках облаков солнце. Майхан мокр. Дождь продолжался с перерывами до вечера. Ночевали.

15 июня. Прояснилось. Высушив майхан, в 7 часов выехали на юг через хребет Сорго. Пересекли долину речки Абагатай, затем, перевалившись через хребет в долину Агатай по направлению на юго-запад, мы прибыли к 6 часам к речке Тамир. Слух о ее глубине не оправдался, и мы переправились благополучно. Расположились ночевать на берегу близ монгольских юрт. Тамир – довольно большая речка, приток Орхона. Их, говорят, 3 одноименные реки, которые, слившись в одну, впадают в Орхон с левого берега. Слышали, что генеральный консул Я. П. Шишмарев проехал по станциям в Улясутай.

16 июня. Выехали в 7 часов утра и к полудню достигли куреня Заин-гэгэна – крайней цели нашей поездки. Характер местности до сих пор – горы, наполовину покрытые лесом хвойным, лиственницей преимущественно. Тарбаганов мало. Речки быстры, горны, болотисты, по ним местами растут кусты тальника. Почва в горах камениста, тверда, в долинах топка. Жителей от самого Тамира почти нет. Приходится делать поправку записанного вчера. Тамира не 3, а 2. Оба отдельные притоки Орхона. Третьим Тамиром монголы считают речки Хану и Куни после их слияния, потому что они берут начало в одном месте с Тамирами.