Гомбожаб Цыбиков - Буддист-паломник у святынь Тибета

Он же уверяет, что число тетрадей в словаре 16.

29 мая. Воскресенье. Ночью прошел дождь. Утром пошел по обычной улице на базар, но возвратился с полпути, так как вся улица залита водой, нужно бродить, а у меня полуботинки. Затем пошел к семье Боян-Нэмэху. Зять сказал, что завтра дает письмо ему. Заходили Бадмаин, Ендон-Чжямцо, Насыков, баргут Идам-Срун, халхасец и Жамцарано. Он (Жамцарано) передал мне новость о получении от акад. Ольденбурга [256]телеграммы, что экспедиции скоро выйдут. Они привезут археологические находки так называемого «Мокрого» кургана, которые Академия [наук СССР] хотела оставить у себя. Тов. Жамцарано, таким образом, отвоевал для Монголии эти памятники. Он говорит, что правописание бурятское за последнее время портится. Например, [Жамцарано приводит такие бурятские] слова, как uuduyan, amuray и объясняет их написание влиянием Боян-Нэмэху, у которого можно заимствовать слог, но отнюдь не правописание, так как он не знал орфографии. Жамцарано сказал, что при отправлении Боян-Нэмэху в Бурятию он ему строго наказал не вмешиваться в орфографию, а учиться ей.

Жамцарано передал мне, что т. И. во время своей двухгодичной командировки в Германию обещал составить синтаксис [монгольского] языка. […]

Мне кажется, что он слишком многое перенял у меня, например, вопреки установившейся формы «лду» он приводит «лда», как у меня, и т. д.

Я решительно против его девятого падежа. Падеж должен иметь одну частицу или одно значение, а не урȳ «вниз», ōдö «вверх», тэши «в направлении».

30 мая. Понедельник. Два раза сходил в Гужетранспорт, чтобы получить пропуск и билет на поездку, заплатил 1 р. 20 к. за пропуск. Там взяли на себя исходатайствовать. Встретился служивший 33 года тому назад молодой человек (тогда, конечно) Котов. Он служил у Ник. Шулынгина. Теперь в Монтранспорте. Получает 200 руб. Говорили о старых общих знакомых. Большинства уже нет в живых. Есть, оказывается, только единичные личности. После обеда ко мне заехал т. Цэвен и сделал следующий заказ. Поразузнать, могут ли в дацане Агинском взяться за вырезку 2000–3000 листов словаря Номтоева [257](1500 лист.) и других сочинений. Если могут, то просит Баз. Барадина телеграфировать. Тогда отсюда переведут деньги на приготовление досок из ушхи модо .

Между прочим, он просил определить, что за ушхи модо. Вероятно, оно относится к породе ив. Затем он пригласил меня на тасха . Оказывается, 29 и 30 числа сего 4-го месяца происходит на холмах к СВ от Гандана так называемая «тасха». Это особый обряд, совершаемый студентами двух ганданских факультетов чойра. Это – преддверие к проникновению в область высшей буддийской философии. На двух горках укреплены 2 зеленых дерева (хвойных), на них развешаны хадаки и бурханы. На этих горках собралась масса публики. Здесь разнообразные наряды монгольских женщин и мужчин. О, какая революция в костюмах! Поднялись на гору ламы. Им предшествовали молодые ламы в новых коричневых халатах. Они распорядители, как бы хранители порядка.

Публика очень послушна их распоряжениям. Ламы разделяются на 2 группы у 2 обонов с воткнутыми деревьями и читают. Затем встают, старшие с двух сторон захватывают постепенно орбиту полукруга между ламами. Молодые ламы кидаются после некоторых церемоний друг против друга. Распорядители не допускают до рукопашной. Толпа отступает. Потом одна сторона говорит, по-видимому, что струсила. Тогда они снова кидаются друг на друга, и таким образом до 3-х раз. Затем становятся в шеренги у двух холмов и совершают обряд: свистят, ударяют в ладони и т. п. Наконец, снова кидаются на середину и здесь стараются занять то или другое место. Таким образом, очень долго толпятся на месте. Когда места более или менее заняты, они начинают состязание в знаниях. После того, как одна сторона побеждена, она вызывает другую на физическое ратоборство. Начинается борьба. Побежденная сторона обращается как бы в бегство, за ней – победители. Полная неразбериха.

С завтрашнего дня победители и побежденные на своих факультетах уже будут состязаться по буддийской софистике. Так продолжится дней 7. Церемония эта, как говорят, установлена Цзонхавой и совершается в разных местах с различною пышностью. В Урге же эти два дня – традиционные. Вчера была ветреная холодная погода. От этого народу было меньше, а сегодня невиданная в Урге теплая погода после дождя. Народу – уйма, по-моему, не менее 2000 без лам, коих будет тоже не менее того. Мы поехали обратно. Я зашел к Б.-Ц. Бадмаину. Здесь живет и Базарова. О, как она изменилась! Хворала около 3 месяцев. Теперь собирается в Верхнеудинск. Оказывается, старик Мункоин, хозяин двора, женат на ней 25 лет, а его старую жену взял себе Пунсук Цыренжапов. От той жены у Мункоина сын, который учится теперь в Германии. Зовут Мун Жалцаб.

Гомбожаб, муж Базаровой, видел меня во Владивостоке, когда провозил книги, вывезенные другим ламой из Тибета. Я ничего не помню.

31 мая. Сегодня утром ко мне забежал т. Цэвен и сказал, что предоставляет в мое распоряжение автомобиль на целый день для прощальных визитов и осмотра достопримечательностей города. Я с благодарностью принял предложение. Во время ожидания автомобиля зашел в Учком, и туда принесли «Юань-чао-ми-ши». Всего 6 тетрадей. Текст в китайской транскрипции и перевод. Издан китайским ксилографом в 34-м году Гуан-сюя [258], восьмом месяце. Хорошо бы достать для Буручкома 1 экземпляр. Надо заказать т. Цэвену.

Ездил на учкомовском автомобиле в Минпрос. Видел Батухана и Лубсана. Был в ЦК и правительстве, но никого не застал из глав. Был в полпредстве, но т. Берлин не принял, заявив, что занят. Долг исполнен! Заехал в конце концов к т. Жамьяну. Он в очень хорошем настроении. Показал переписываемый им «Алтан-тобчи», найденный недавно в Монголии [259].

Затем он дал для ознакомления рукопись переведенного с китайского текста «Юань-чао-ми-ши». Сказал, чтобы мы вернули рукопись осенью, зимою. Это – серьезное достижение моей командировки. Затем был на Гандане, осмотрел четырехрукого Арьябало в стоячем положении. Высота чрезвычайная. Лама-прислужник сказал, что крыша храма срывается ветром, потому нуждается в ремонте, который собираются сделать на добровольные пожертвования прихожан. Я понял это как домогательство получить что-нибудь с меня и дал четвертак. Он с благодарностью принял. Замечательная обходительность и любезность лам сравнительно с прежним. Прежде были везде палки, а теперь нигде палок не видать в обращении с публикой. Заметна приниженность лам, и они не знают еще, как приспособиться к новой жизни, а потому «другая крайность» сравнительно с прежним бытом. Шакжи, бывший со мною, когда зашли в юрту заведующего, и то сказал: «Ничего себе живут». Он не знает, как жили прежде. Теперь, по крайней мере, половина прежнего размаха.