Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки
- Название:Второе открытие Америки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «5 редакция»fca24822-af13-11e1-aac2-5924aae99221
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-58867-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки краткое содержание
Легче всего писать о героях, совершивших беспримерный подвиг. А как быть, когда тысячи выдающихся деяний, поразительных открытий, научных и человеческих подвигов один человек совершал каждодневно на протяжении всей своей почти 90-летней жизни? Только для перечисления его дел понадобился бы целый том. Человек этот – Александр фон Гумбольдт (1769—1859), великий немецкий ученый-энциклопедист, физик, метеоролог, географ, ботаник, зоолог и путешественник.
Уже с рождения Гумбольдту была уготована судьба необычайная. Его крестным отцом стал будущий король Пруссии Фридрих Вильгельм II. В детстве Гумбольдт получил прекрасное домашнее образование. Затем учился во Франкфуртском-на-Одере, Берлинском и Геттингенском университетах, Фрейбергской горной академии, изучая историю, экономику, ботанику, анатомию, медицину, физику, математику, астрономию, геологию, литературу, археологию и торговлю…
В 1792—1794 гг., в должности обер-бергмейстера, Гумбольдт уже на практике занимается горной промышленностью, много путешествует по Германии. Параллельно с успехом выполняет важные дипломатические поручения своего крестного отца – прусского короля. Выйдя в отставку, в 1796—1799 гг. живет в Йене, Зальцбурге и Париже, готовится к будущим путешествиям.
Наконец, 5 июня 1799 г. начинается его первая большая экспедиция – в испанские владения в Америке. Совместно с Эме Бонпланом Гумбольдт за пять лет вдоль и поперек пересек и изучил южноамериканский континент. Экспедиция принесла неисчислимые научные результаты. Полное описание этого путешествия заняло 30 томов и выходило 26 лет!
В 1829 г. Александр фон Гумбольдт совершил свое второе большое путешествие – по России. Итогом его стал трехтомный труд «Центральная Азия» (1843).
К концу жизни Гумбольдт пребывал на вершине славы – там, где холодно и одиноко. Три монарха почитали за честь быть его друзьями и покровителями. Он дружил с выдающимися современниками, – но к 1859 г. никого из них уже не было на свете. Остаток своей жизни Гумбольдт посвятил изданию «Космоса» – своду всех естественнонаучных знаний об окружающем мире, накопленных человечеством – и самим Гумбольдтом в том числе – к середине XIX века. В 1845—1857 гг. вышли первые 4 тома, 5‑й остался неоконченным…
Его нет с нами уже полтора века. Но уж вот к кому не применимы слова: «Sic transit Gloria mundi»! – так проходит слава человеческая. Его слава не померкла. И, видимо, уже не померкнет, потому что это – Вечный огонь.
Эта публикация включает в себя «Путешествие по Ориноко», в котором описывается важнейший этап четырехлетней (1799—1804) южноамериканской экспедиции А. Фон Гумбольдта и Эме Бонплана. Предваряет книгу одно из лучших жизнеописаний автора – биографический очерк М. А. Энгельгардта о жизни, путешествиях и научной деятельности Гумбольдта, изданный в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей».
Второе открытие Америки - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я слышал, как индеец поиньяве разговаривал по-кастильски с индейцем гуаибо, хотя оба они всего три месяца тому назад пришли из лесов.
Нам сообщили, что на Нижнем Ориноко, особенно в Ангостуре, индейцев с Касикьяре и с Риу-Негру вследствие их сообразительности и расторопности предпочитают жителям других миссий. Индейцы из Мандаваки славятся среди окрестных племен изготовлением кураре, который по силе не уступает кураре из Эсмеральды. К сожалению, изготовлением яда индейцы занимаются гораздо охотнее, чем земледелием.
Между тем почва на берегах Касикьяре великолепная. Там встречается коричневато-черный гранитный песок, в лесах покрытый толстыми пластами humus, а на берегах рек – глиной, почти непроницаемой для воды. Земля на Касикьяре, по-видимому, более плодородна, чем в долине Риу-Негру, где маис родится довольно плохо. Рис, бобы, хлопок, сахар и индиго дают богатые урожаи повсюду, где их пробовали выращивать.
В окрестностях миссий Сан-Мигель-де-Давипе, Сан-Карлос и Мандавака мы видели дикорастущее индиго. Нет сомнений, что некоторые американские народы, в особенности мексиканцы, задолго до завоевания употребляли для иероглифического письма настоящее индиго и что небольшие лепешки этого вещества продавались на главном рынке в Теночтитлане.
Однако красящее вещество, тождественное по химическому составу, может быть извлечено из растений, принадлежащих к близким родам, и я не осмелюсь сейчас утверждать, что Indigoferae американского происхождения не имеют каких-либо родовых отличий от Indigofera anil L. и Indigofera argentea Старого Света. Для кофейных деревьев Старого и Нового Света такое различие было установлено.
Влажность воздуха и ее естественное следствие – обилие насекомых – создают здесь, как и на Риу-Негру, почти непреодолимые препятствия для введения новых культур. Даже при ясном голубом небе гигрометр Делюка никогда не показывал меньше 52°. Повсюду встречаются крупные муравьи, которые двигаются плотными рядами и нападают на культурные растения особенно охотно, потому что они травянистые и сочные, между тем как в здешних лесах стволы растений деревянистые.
Если миссионер хочет попытаться вырастить салат или какие-нибудь европейские овощи, он вынужден, так сказать, подвесить свой огород в воздухе. Он наполняет старый челнок хорошей землей и, посеяв в нее семена, подвешивает его с помощью веревок из пальмы чикичики на высоте 4 футов над землей; чаще всего челнок ставят на легкий помост.
В таком положении молодые растения предохранены от сорняков, от земляных червей и от муравьев, которые двигаются по прямой линии и, не замечая того, что растет над ними, обычно не сворачивают и не влезают по очищенным от коры сваям помоста.
Я напоминаю об этом обстоятельстве, чтобы показать, с какими трудностями связаны в тропиках, на берегах больших рек, первые попытки человека освоить клочок земли среди обширных владений природы, кишащих животными и покрытых дикорастущими растениями.
13 мая. Ночью я произвел несколько наблюдений над звездами, к сожалению, последние на Касикьяре. Широта Мандаваки 2°4'7''; долгота ее, по хронометру, 69°27'. Наклонение магнитной стрелки, по моим измерениям, равнялось 25,25° стоградусной шкалы. Следовательно, оно значительно увеличилось по сравнению с определенным в крепости Сан-Карлос.
Однако окружающие горные породы – все тот же гранит с небольшой примесью амфибола, который мы видели в Явите и который приобретает черты сиенита. В половине третьего ночи мы покинули Мандаваку. Нам предстояло еще 8 дней бороться с течением Касикьяре, а наш путь до того, как мы снова достигнем Сан-Фернандо-де-Атабапо, будет проходить по такой пустынной местности, что мы можем рассчитывать лишь через 13 дней увидеть другого миссионера-обсерванта в Санта-Барбаре.
После 6 часов плавания мы миновали оставшееся от нас к востоку устье Идапы, или Сиапы, которая берет начало на горе Унтуран, и у истоков которой есть волок, ведущий к Маваке, одному из притоков Ориноко. В Идапе вода белая; эта река вдвое у́же, чем Пасимони, где вода черная.
Ее верхнее течение весьма странно искажено на картах Ла Круса и Сюрвиля, послуживших образцами для всех последующих карт. В дальнейшем, когда я буду говорить об истоках Ориноко, мне представится случай упомянуть о гипотезах, послуживших причиной этих ошибок.
Если бы отец Каулин мог видеть карту, приложенную к его труду, он очень удивился бы, обнаружив, что на ней изображены те фантазии, против которых он возражал на основании точных сведений, полученных им на месте. Этот миссионер просто говорил, что Идапа берет начало в гористой стране, вблизи от тех мест, где живут индейцы амуйсана.
Этих индейцев превратили в амойзана или в амазоне, а началом реки Идапо сделали источник, который в момент своего появления на поверхность земли разделяется на два рукава, текущие в диаметрально противоположные стороны. Такое раздвоение источника представляет чистый вымысел.

Мы расположились лагерем у Raudal Кунури. Ночью шум маленького порога заметно усиливается. Наши индейцы утверждали, будто это верное предзнаменование дождя. Я вспомнил, что горцы в Альпах очень верят в такую же примету [257]. И действительно, задолго до восхода солнца пошел дождь. Впрочем, обезьяны Araguato своим протяжным воем предупредили нас о близком ливне задолго до того, как усилился шум порога.
14 мая. Mosquitos и в особенности муравьи прогнали нас с берега раньше двух часов ночи. Мы думали прежде, что последние не ползают по веревкам, с помощью которых обычно привязывают гамаки; но либо это убеждение неправильно, либо муравьи падали на нас с верхушек деревьев; во всяком случае мы с трудом избавились от несносных насекомых.
По мере того как мы двигались вперед, река становилась у́же; ее берега были такие болотистые, что Бонплану стоило большого труда добраться до подножия ствола Carolinea princeps, отягощенного крупными пурпурными цветами. Это дерево – лучшее украшение здешних лесов, как и лесов на Риу-Негру. Днем мы несколько раз измерили температуру воды в Касикьяре.
На поверхности реки она равнялась всего 24° (при температуре воздуха 25,6°); температура воды в Риу-Негру почти такая же, а в Ориноко на 4–5° выше. Оставив к западу от себя устье Каньо-Катерико, в котором вода черная и необыкновенно прозрачная, мы покинули русло реки и пристали к острову, где расположена миссия Васива.
Окружающее ее озеро имеет в ширину одно лье и сообщается при посредстве трех проток с Касикьяре. Местность вокруг болотистая и очень неблагополучная по лихорадке. Озеро, вода в котором при проходящем свете желтая, в период сильного зноя высыхает, и тогда даже индейцы не выдерживают миазмов, поднимающихся от ила.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: