Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

По обоим краям Llanos, простирающихся, подобно заливу, от дельты Ориноко до снеговых гор Мериды, две гранитные цепи тянутся на севере и на юге параллельно экватору. Эти древние берега внутреннего водоема видны в степях издали и могут послужить для установки триангуляционных знаков.

Пик Гуахаро, Кокольяр и Тумирикири, Бергантин, Морро-де-Сан-Хуан и Морро-де-Сан-Себастьян, Галера, ограничивающая Llanos скалистой стеной, небольшая Серро-де-Флорес, которую я видел в Калабосо как раз в то время, когда миража почти не было, послужат для создания триангуляционной сети на северной границе равнин. Большая часть этих вершин видна одновременно из Llanos и из возделанной прибрежной полосы.

На юге гранитные цепи на берегу Ориноко или горы Парима находятся в некотором отдалении от степи и создают менее благоприятные условия для геодезических работ. Впрочем, горы, возвышающиеся над Ангостурой и Муитако, Серро-дель-Тирано близ Кайкары, Пан-де-Асукар и Сакуима близ слияния Апуре с Ориноко могут оказаться очень полезными, в особенности если углы будут брать в пасмурную погоду, чтобы игра случайных рефракций над сильно нагретой землей не исказила и не сместила вершины гор, наблюдаемые под слишком маленькими вертикальными углами.

Сигналы пороховых взрывов, отражение которых в небе различимо на далеком расстоянии, принесут большую помощь. Я считал целесообразным изложить здесь все, что мной почерпнуто из знакомства с местностью и из трудов по географии Америки.

Замечательный геометр Ленц, соединяющий с разнообразными знаниями во всех областях математики еще и навыки в обращении с астрономическими приборами, занят в настоящее время уточнением географии этих стран и выполнением, под покровительством венесуэльского правительства, части проектированных мной работ, на которые я с 1799 года тщетно обращал внимание кабинета министров Испании.

16 июля мы ночевали в индейской деревне Санта-Крус-де-Качипо. Эта миссия была основана в 1749 году путем объединения нескольких карибских семейств, обитавших на затопляемых и нездоровых берегах Лагунетас-Аначе напротив места впадения реки Пуруай в Ориноко.

Мы остановились у миссионера [330]; изучая приходские книги, мы убедились, что благодаря его рвению и уму благосостояние общины быстро возрастало. С тех пор как мы очутились среди степей, зной усилился до такой степени, что мы предпочли бы больше не путешествовать днем; но у нас не было оружия, a Llanos кишели в то время грабителями, которые с утонченной жестокостью убивали белых, попадавших им в руки.

Отправление правосудия в этих заморских колониях оставляет самое плачевное впечатление. Повсюду тюрьмы наполнены преступниками, по семь-восемь лет ожидающими приговора. Примерно одной трети заключенных удается убежать; безлюдные, но богатые стадами равнины дают им приют и пищу. Они чинят грабежи, разъезжая верхом на лошадях, подобно бедуинам.

Гибельные условия в тюрьмах достигли бы предела, если бы число заключенных в них время от времени не уменьшалось в результате побегов. Нередко случается также, что смертные приговоры, с такой задержкой выносимые Каракасской Audiencia, не могут быть приведены в исполнение из-за отсутствия палача. Тогда по варварскому обыкновению дают помилование тому из преступников, кто соглашается повесить остальных.

Проводники рассказывали нам, что незадолго до нашего прибытия на побережье Куманы один самбо, известный исключительной жестокостью своего характера, решил избавиться от наказания, став палачом. Приготовления к казни поколебали его решение; он почувствовал отвращение к самому себе и, предпочтя смерть тому дополнительному позору, который он навлек бы на себя, если бы спас свою жизнь, потребовал, чтобы его снова заковали в кандалы.

Он оставался в заключении недолго, и приговор над ним был приведен в исполнение из-за подлости одного из его соучастников. Пробуждение благородных чувств в душе убийцы представляет психологическое явление, достойное того, чтобы над ним поразмыслить. Человек, столько раз проливавший кровь, грабя путешественников в степи, отступает перед мыслью стать орудием правосудия, подвергнуть других наказанию, которое, как он, вероятно, сознает, заслужено им самим.

Даже в мирные времена, когда мне с Бонпланом посчастливилось совершить путешествие по обеим Америкам, Llanos служили приютом для преступников, совершивших какое-нибудь злодеяние в миссиях на Ориноко или убежавших из тюрем прибрежных городов; насколько же должно было ухудшиться положение в результате гражданских распрей, в эпоху кровавой борьбы, закончившейся тем, что эти обширные страны обрели свободу и независимость!

Наши пустоши и верещатники представляют лишь слабое подобие саванн Нового Света, поверхность которых площадью в 8—10 тысяч квадратных лье так же ровна, как поверхность моря.

Безграничное пространство обеспечивает бродягам безнаказанность; в саваннах легче прятаться, чем в наших горах и лесах, и методы европейской полиции трудно применять там, где есть путешественники, но нет дорог, есть стада, но нет никаких пастухов, а усадьбы так далеки друг от друга, что, несмотря на могучее действие миража, можно ехать несколько дней, не видя на горизонте никакого жилья.

Путешествуя по Llanos провинций Каракас, Барселона и Кумана, тянущимся друг за другом с запада на восток от гор Трухильо и Мериды до устья Ориноко, невольно спрашиваешь себя, предназначены ли природой эти обширные пространства вечно оставаться пастбищами или же плуг и заступ землепашца когда-нибудь возделают их.

Этот вопрос имеет особенно важное значение, потому что Llanos, расположенные на обоих концах Южной Америки, служат препятствием для политического объединения разделяемых ими провинций. Они мешают земледелию распространиться от берегов Венесуэлы к Гвиане, от Потоси к дельте Ла-Платы.

Расположенные между ними степи сохраняют вместе с пастушеским бытом что-то грубое и дикое, что обособляет и отделяет их от цивилизации издавна возделываемых стран. По этой же самой причине во время войны за независимость они были полем сражения между враждующими сторонами, и жители Калабосо оказались свидетелями того, как под стенами их города чуть ли не решалась судьба союзных провинций Венесуэла и Кундинамарка.

Я хочу, чтобы, устанавливая границы новых государств и их административных подразделений, не упустили из виду важное значение Llanos и их роль в разобщении стран, которые должны были бы сблизиться благодаря общим интересам. Степи, подобно морям или девственным тропическим лесам, служили бы естественными границами, если бы войска не проходили по ним с такой легкостью: бесчисленные стада лошадей, мулов и крупного рогатого скота полностью обеспечивают их средствами передвижения и пропитанием.