Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

Амазонка не прокладывает себе дороги сквозь главный хребет Анд, как утверждали в то время, когда совершенно бездоказательно предполагали, будто повсюду, где горы делятся на параллельные цепи, промежуточная или центральная цепь должна быть выше остальных. Амазонка берет начало (это обстоятельство довольно существенно для геологии) на востоке от западной цепи – единственной заслуживающей на этой широте названия высокого хребта Анд.

Она образуется от соединения реки Агуамирос и реки Чавинильо, которая вытекает из озера Льяурикоча, расположенного в продольной долине между западной и средней цепями Анд. Чтобы лучше уяснить себе эти гидрографические связи, следует помнить, что на три цепи делится колоссальный массив, или узел, гор в провинциях Паско и Уануко. Западная цепь, самая высокая и носящая название Кордильера-Реаль-де-Ниеве, тянется (между Уари и Кахатамбо, Гуамачуко и Лукмой, Микуипампой и Гуангамаркой) через Невадо-де-ла-Виуда, Невадо-де-Пелагатос, Невадо-де-Мойопата и Невадо-де-Уайлильяс и через Парамо-де-Гуамани и Парамо-де-Гуаринга к городу Лоха.

Средняя цепь служит водоразделом между Верхним Мараньоном и Гуальягой и на большом протяжении имеет в вышину всего 1000 туазов; границы вечного снега она достигает лишь на юге от провинции Уануко в кордильере Сасагуанка. Сначала она идет к северу через Уакрачуко, Чачапойас, Мойобамба и Парамо-де-Пискогуаньюна, затем постепенно понижается к Пеке, Копальину и миссии Сантьяго, находящейся на восточном крае провинции Хаэн-де-Бракаморос.

Третья цепь, восточная, тянется вдоль правого берега реки Гуальяга и заканчивается на 7° южной широты. Пока Амазонка течет с юга на север по продольной долине между двумя хребтами неодинаковой высоты (иначе говоря, начиная от скотоводческих ферм Куивилья и Гуанкайбамба, где реку переходят по деревянным мостам, и до впадения реки Чинчипе), плаванию по ней в лодке не препятствуют ни скалы, ни какие-либо другие преграды.

Водопады появляются лишь там, где Амазонка, поворачивая к востоку, пересекает среднюю цепь Анд, которая на севере значительно расширяется. Первые скалы красного песчаника, или древнего конгломерата, она встречает между Тамбильо и Pongo [153]Рентама, где я измерил ширину, глубину и скорость течения реки.

Скалы красного песчаника исчезают к востоку от знаменитого ущелья Мансериче около Pongo-Таючук, где холмы возвышаются уже всего на 40–60 туазов над уровнем Амазонки. Река не доходит до самой восточной цепи, окаймляющей Pampas Сакраменто. Между холмами Таючук и Гран-Пара, на расстоянии свыше 750 лье, никаких помех для судоходства не существует.

Из этого беглого обзора следует, что если бы Мараньону не приходилось пересекать гористую местность между Сантьяго и Томепендой, относящуюся к центральной цепи Анд, то он был бы судоходен от устья до Пумпо, близ Пискобамбы, расположенной в провинции Кончукас, в 43 лье к северу от его истоков.

Мы уже указывали выше, что на Ориноко, как и на Амазонке, большие пороги находятся довольно далеко от его истоков. Пройдя спокойно расстояние свыше 160 лье (от маленького Raudal Гуахарибос, к востоку от Эсмеральды, до гор Сипапу), река, приняв в себя воды Яо, Вентуари, Атабапо и Гуавьяре, внезапно меняет свое первоначальное направление с востока на запад на направление с юга на север и пересекая сухопутный пролив [154]на равнинах Меты, встречает первые уступы кордильеры Парима.

Результат этой встречи – пороги, значительно большие и представляющие более существенное препятствие для судоходства, чем все Pongos Верхнего Мараньона, ибо они, как мы отметили выше, находятся относительно ближе к устью реки.

Я привел эти географические подробности, чтобы на примере больших рек Нового Света доказать следующее: 1) мы не можем с абсолютной точностью установить, на скольких туазах, на какой высоте над уровнем моря лежит граница, за которой реки еще совершенно несудоходны; 2) пороги не всегда расположены, как утверждают в некоторых руководствах по общей топографии, на скалах тех барьеров, на тех первых линиях горных цепей, которые река пересекает вблизи от своих истоков.

Среди больших порогов Ориноко лишь самый северный окаймлен с двух сторон высокими горами. Левый берег реки обычно ниже правого, но он представляет собой часть территории, повышающейся к западу от Атурес по направлению к пику Униана – пирамиде вышиной почти в 3000 футов, стоящей на скалистой стене с крутыми склонами. Положение этого изолированного пика среди равнины способствует тому, что он кажется очень внушительным и величественным.

Около миссии, вблизи от порогов, ландшафт меняется на каждом шагу. Здесь на небольшом пространстве вы видите одновременно все самое суровое и мрачное, что создает природа, и открытые луга, ласкающие взгляд сельские пейзажи. В физическом мире, как и в нравственном, противоположность впечатлений, сочетание могущественного и грозного с нежным и кротким, становится живительным источником наших радостей и душевных волнений.

Приведу здесь отдельные штрихи той картины, которую я нарисовал в другом произведении, написанном мной вскоре после возвращения в Европу [155]. Саванны около Атурес, поросшие пахучими травами и злаками, представляют собой настоящие луга, похожие на европейские; они никогда не затопляются рекой и как бы ждут руки человека, которая вспахала бы их. Несмотря на значительную протяженность, им не свойственно однообразие наших равнин.

Посреди них возвышаются группы скал, нагромождения гранитных глыб. На самом краю этих саванн, этих открытых лугов, вы видите ущелья, едва освещенные лучами заходящего солнца, овраги, где на влажной земле в изобилии растут арум, геликония, лианы, свидетельствуя на каждом шагу о диком плодородии природы.

Повсюду на уровне земли простираются голые выступы гранита, которые я описал близ Каричаны; нигде в Старом Свете я не видел таких широких обнажений, как в долине Ориноко. Там, где из недр скал выбиваются источники, в разрушенном граните укоренились Verrucaria Psores и лишайники; они накапливают там перегной.

Мелкие молочаи, пиперомия и другие мясистые растения появились на смену тайнобрачным; теперь вечнозеленые кустарники, Rhexia L. и меластомовые с пурпурными цветами, образуют зеленые островки посреди пустынных каменистых равнин.

Беспрестанно возвращаешься к мысли: рельеф этой местности, разбросанные по саванне рощицы маленьких деревьев с жесткими глянцевитыми листьями, прозрачные ручьи, прорывающие русло сквозь скалы и извивающиеся то по плодородным равнинам, то по голым выступам гранита, – все напоминает здесь самые живописные и самые пленительные уголки наших садов и плантаций. Кажется, будто среди дикого ландшафта вы видите плоды человеческого труда, следы культуры.