Христофор Колумб - Путешествия. Дневники. Воспоминания

В этом месте адмирал говорит: «Молил я господа нашего вернуть мне очи, ибо он хорошо знал, что я выношу эти труды не из желания обогатиться или найти сокровища для себя (я прекрасно понимаю, что подобное – не что иное, как суета), но потому, что сознаю, что мои труды угодны богу и направлены к чести его и не предприняты для приумножения богатств, и тщеславия ради, ни к обретению многих иных благ, которыми мы пользуемся в этом мире и к которым мы более склонны, чем к тому, что сулит нам спасение». Таковы слова адмирала.

Итак, приняв решение как можно скорее добраться до острова Эспаньолы, адмирал 15 августа, в день успенья нашей владычицы, приказал после восхода солнца поднять якори на стоянке, расположенной в проходе, отделяющем остров Маргариту и прочие мелкие острова от материка, и направился к Эспаньоле. Следуя избранным путем, он хорошо осмотрел берега Маргариты и иных островков. По мере того, как он удалялся, открывались его взору все более и более высокие земли на материке. И за день от восхода до захода солнца он прошел 63 лиги, причем сильные течения помогали на этом пути попутному ветру.

На следующий день, 16 августа, адмирал шел на северо-запад, четверть к северу, и сделал, следуя «с помощью божьей», как в таких случаях он обычно говорит, тихим морем 26 лиг. Он отмечает в этом месте одно чудесное явление: когда он шел от Канарских островов к Эспаньоле и отдалился к западу на 300 лиг, тотчас же стали отклоняться на одну четверть к северо-западу иглы компаса, а Полярная звезда не поднималась выше, чем на 5 градусов.

Ныне же в этом плаваньи иглы отклонялись на северо-запад только в ночное время, но при этом более чем на 1 ½ четверти, а некоторые стрелки отклонялись на северо-запад на полветра, т. е. на две четверти. И так случалось всегда внезапно, в ночное время [320].

Адмирал говорит, что все ночи напролет он дивился переменам, которые наступили в небесах и в климате, когда он открыл земли на таком незначительном расстоянии от экватора. Было это, когда солнце находилось в созвездии Льва, а на земле этой по утрам дули свежие ветры, и жители ее были белее прочих обитателей Индий.

Адмирал обнаружил также, что в тех местах, куда он ныне прибыл, Полярная звезда стояла на высоте четырнадцати градусов, после того, как Стражницы проходили от головы промежуток в 2 ½ часа [321].

Он пытается побудить королей продолжать начатое предприятие, убеждает их, что можно получить в этих землях золото, ибо видел здесь несчетное число залежей золота. Следует только приложить к тому смекалку и труд, так как без всего этого нельзя добыть даже железо, в каком бы изобилии оно ни было.

И адмирал взял для королей кусок золота весом в двадцать унций и много других образцов. А должно полагать, что в местах, где попадаются такие куски, должно быть много золота. Он захватил также для их высочеств кусок меди весом в 6 арроб [322], ляпис-лазурь, амбру, хлопок, перец, корицу, много красящего дерева (brasil), эбенового дерева, сандалового дерева, лимонное дерево, лен, алоэ, имбирь, мирт, тончайший белый жемчуг, красный жемчуг, о котором Марко Поло говорит, что он ценится дороже белого. «Много, бесконечно много я видел здесь, и имеется тут столько пряностей, что я не решаюсь перечислить все их разновидности, чтобы не впасть в многословие». Таковы слова адмирала.

В пятницу, 17 августа, адмирал прошел тихим морем 37 лиг. Он говорит, что то обстоятельство, что не обнаруживается больше островов, свидетельствует, что земля, откуда он идет, должна быть великим материком или местом, где находится рай земной. «Потому что все говорят, – указывает он, – что земля эта – предел востока, и сие верно».

В субботу, 18 августа, за день и ночь прошли 39 лиг. В воскресенье, 19 августа, прошел адмирал за день и ночь 33 лиги и достиг земли. И был это крохотный островок, который он назвал Мадам Беата (Madama Beata). Близ него лежал один еще меньший островок, на котором возвышалась высокая гора, похожая на парус. Этот островок адмирал назвал поэтому островом Высокого паруса (Isla del Alto Velo).

Я думаю, что Беата была тем местом, которое адмирал назвал островом Св. Катерины, когда плавал вдоль южного берега острова Кубы. От этого острова до гавани Санто-Доминго 25 лиг, так что последняя лежит от него на близком расстоянии. Адмирал сетует на свою усталость и говорит, что никто не должен дивиться его состоянию, потому что все ночи он проводит на ногах: кораблям в этих водах, где так много мелей и островков, приходится все время лавировать.

Кроме того, здесь опасны очень сильные течения, которые идут от материка и с западной стороны и могут незаметно увлечь за собой корабли.

20 августа, в понедельник, адмирал стал на якорь в проливе между островками Беаты и Высокого паруса, а ширина этого пролива была две лиги. Он отправил на берег лодки, чтобы призвать индейцев (на этом берегу были селения) и через них передать аделантадо весть о своем прибытии. На корабли дважды являлись 6 индейцев, и один из них принес с собой бальесту с тетивой. Этот индеец сказал: «Богом клянусь, что все это досталось мне не от убитого».

А так как из Санто-Доминго видели, что прошли три корабля, и люди там решили, что это идет адмирал, ибо прибытия его ожидали со дня на день, то аделантадо вышел навстречу на каравелле, встретился здесь с адмиралом, и оба были чрезвычайно обрадованы встречей.

Когда адмирал спросил аделантадо о состоянии страны, последний рассказал ему о том, как восстал с 80 сообщниками Франсиско Ролдан [323], и о том, что произошло на острове с тех пор, как адмирал покинул Эспаньолу.

22 августа, в среду, адмирал вышел в путь и в конце концов, преодолевая многочисленные противные течения и ветры, которые тут всегда длительны, прибыл в гавань Санто-Доминго в пятницу, в последний день августа того же 1498 года, а так как отправился он из Эспаньолы в Кастилию в четверг 10 марта 1496 года, то пробыл в отсутствии, не видя этот остров, 2 ½ года без девяти дней.

Светлейшие, высочайшие и всемогущие владыки, король и королева, наши государи.

Святая троица подвигла ваши высочества на это предприятие в Индиях и по своей бесконечной милости сподобила меня стать посланцем своим, и я явился пред королевские очи, к их высочествам, как к высочайшим христианским повелителям, столь усердным в делах веры и ее распространения.