Степан Крашенинников - Описание земли Камчатки

Около реки Апалы есть несколько гор, которые имена получили от происходивших там сражений. А сии лопатские жители, или просто курилы, потому были непобедимы, что они нападали нечаянно, пригребая на байдарах своих по морю и отходя с получением корысти, без опасности погони, ибо камчадалы морских судов не имеют.

Что касается до властолюбия, которое в сих известиях господина Стеллера упоминается, аки бы оно главною причиною было разделения тамошнего народа, то хотя сие и вероятно, ибо кто может подумать, чтоб и в самых диких народах не было властолюбия или по крайней мере тщания о преимуществе, когда оное и в бессловесных животных примечается, однако предпринимать учреждение самодержавного владения и налагать дани, кажется, потребно большее рассуждение, нежели каково камчадалы имеют.

Что они ходили войною друг на друга, что в плен брали и похищали съестные припасы и имение, из того заключить нельзя такого важного предприятия, каково об учреждении самодержавства, тем наипаче что такому человеку, каким описывается Шантал, надлежало прежде власть свою утвердить над своим родом и иметь в совершенном послушании, которого, однако же, и с самого начала покорения Камчатки нигде ни следа не примечено, но, напротив того, везде совершенное равенство.

А разделение народов и рассеивание по разным местам Камчатки могло сделаться и по другой причине, как, например, по тесноте места, по недостатку довольного пропитания для множества и пр.

Самое имя Шантал весьма мне сомнительно, был ли когда камчадал так называем, для того что ежели бы такое имя у камчадалов было, то бы оно не вышло и поныне из употребления, однако нет его между мужескими и женскими именами нигде в Камчатке. Мне кажется, что под сим именем должно разуметь всех шантальских жителей, которые живут около урочища Шанталы, как под именем Кончата – всех еловских жителей.

Ибо сие правда, что оные шантальцы были прежде сего и славны, и многолюдны, так что один острог их более двух верст в длину простирался, и балаганы столь тесно построены были, что по балаганам хаживали они чрез все помянутое расстояние, да и ныне оный острожек почти всех камчатских острожков многочисленнее народом.

О храбрости тамошних народов можно вообще сказать, что те, кои далее живут к северу, наглее и отважнее. Из камчадалов за военных людей почитаются еловцы и шантальцы, а далее курильцы и авачинцы, с которыми казаки много труда имели при завоевании.

Богом камчадалы почитают некоего Кутха [405], от которого произошел народ их. Кто сотворил небо и светила небесные, не ведают, токмо сказывают, что оные прежде земли были, о сотворении которой объявляют двояко: иные говорят, что Кутх сотворил землю из своего сына, называемого Сымскалин, которого родила жена его Илькхум, гуляя с ним по морю; а другие – что Кутх с сестрою Хутлыжич землю снесли с неба и утвердили на море, а море сотворил Утлейгын, который и поныне в нем пребывает. Однако в том все вообще согласны, что Кутх до сотворения земли жил на небе.

Которые поставляют морского бога, тех мнение несколько сходно с якутским суеверием, которые владение неба и земли особливым богам приписывают, сверх того признают и адского бога и почитают их за родных братьев, так же как древние греки и римляне.

Кутх по сотворении земли оставил небо и поселился на Камчатке, где родил другого сына, именем Тыжил-Кутху, да дочь Сидуку, которые, пришедши в совершенный возраст, сочетались браком. Между тем как сам Кутху, так и жена его, и дети носили платье, из листья шитое, и питались березовою и таловою коркою, ибо звери, по их объявлению, сотворены тогда не были, а рыбы ловить не умели их боги.

Кутх, оставив сына своего и дочь, с Камчатки отбыл, а куда девался, не ведают, токмо то объявляют, что он пошел с Камчатки на лыжах и что горы и долы сделались от его путешествия, ибо земля под ним гнулась, как тонкий лед, и таким образом лишена своей равности и плоскости.

У Тыжил-Кутху после отца родился сын Амлея да дочь Сидукамшич, которые на возрасте вступили в супружество, а более родословия они не знают. То утверждают за истину, что народ их размножился от объявленных праотцов.

Тыжил-Кутху при умножении своего рода начал размышлять о лучшем содержании, вымыслил вязать из крапивы сети и ловить рыбу, а как лодки делать, оное ему еще от отца показано. Сотворил же он и зверей земных и, определив пастухом над оными некоего Пилячуча, под которого ведением состоят они и доныне, начал шить из кож их куклянки и парки.

О Пилячуче сказывают, что он ростом весьма мал, носит платье росомашье, которое у камчадалов весьма высоко почитается, ездит на птицах, особливо же на куропатках, и будто некоторым поныне случается видать и следы его.

Стеллер описывает тамошние народы многобожными, что они почитают многих богов и сказывают о них, будто прежде сего многие их видали, чего ради нет у них в языке слова «дух», ибо они не имеют о том и понятия, так как и о величестве Божиеи и непостижимой его премудрости.

Впрочем, никого глупее не представляют, как своего Кутха, чего ради и не воздают ему никакого почтения, ничего у него не просят и ничем так, как именем его, не забавляются, рассказывая про него такие непристойности, о которых и писать гнусно.

Между прочим и то в порок ему ставят, что он столько гор и стремнин сделал, и столько мелких и быстрых рек, что столько дождей и бурь производит и беспокоит их. И для того, всходя зимою на высокие горы или спускаясь, ругают его всякою бранью. То ж делают и при других трудных обстоятельствах.

Бога вообще называют они дустехтич, которое имя некоторым образом и почитают так, как афиняне неведомого бога. Ставят столб на пространных ровных и тундристых полях, обвязывают его тоншичем и не проходят мимо, не бросив куска рыбы или чего другого; не собирают ягод, которые растут в близости, и не бьют около того места ни зверя, ни птицы, и думают они, что сею жертвою жизнь их продолжается, которая бы без того умалилась.

Однако не бросают они на жертву годного – но или шаглу, или хвост рыбий, что и без того надлежало бросить. В чем согласны с ними и все азиатские народы, которые также приносят в жертву негодное; а что есть можно, тем пользуются сами. Таких столбов два видел господин Стеллер токмо около Нижнего острога, а инде нигде не примечено; впрочем, далее к северу много таких мест и я видал, где мимоходящие бросают жертву, яко бы врагам, там пребывающим, но столбов и идолов не ставят.