Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Все зависит от того, что считать «фантазиями», способными достичь причинного статуса. Можно даже резонно спросить, а определялись ли вообще действия людей чем-либо еще, кроме фантазий? То, что в современном мире не может быть классифицировано как «научный факт», можно назвать «фантазией». В таком случае все человечество на протяжении всей известной истории, за исключением примерно двух последних столетий, жило в мире фантазий, и можно только дивиться, как ему удалось добраться до эры научного реализма, в которой мы оказались сейчас. Как ни странно, это та же самая эра, когда Санта Клаус достиг международной известности, вновь зажигаются Олимпийские огни, люди продолжают участвовать в магических церковных церемониях, миллионы оплакивают смерть набитой деньгами британской принцессы, кинозвезды после кончины почитаются как святые, а материалистически мыслящие специалисты пишут целые библиотеки о Юнге и Фрейде. При этом убийства во имя фантазий происходят как ни в чем не бывало.

Поразительным примером избирательного подхода к фактам при описании исторических событий является так называемый «опыт вне тела» Альберта Шпеера, архитектора Гитлера, «его любимого министра и одного из возможных преемников».

В январе 1944 года Шпеер попал в госпиталь с серьезной инфекцией колена и легких. Время было не самое удачное: Геринг, всегда стремящийся ко все большей власти, интриговал против него и пытался добиться, чтобы Шпеер попал у Гитлера в опалу, для чего он использовал зловещего Мартина Бормана. Когда состояние Шпеера стало критическим, тот был помещен в оборудованный по последнему слову техники партийный госпиталь в Хохенлихен, неподалеку от Берлина. Этим медицинским учреждением руководил доктор Карл Гебхардт, группенфюрер СС и личный врач Гиммлера. Согласно Шпееру, Гиммлер дал Гербхардту указание устранить его. В своей знаменитой книге «Внутри Третьего рейха» Шпеер пишет: «Врачи подготовили мою жену к худшему. Но несмотря на этот пессимизм, я чувствовал необыкновенную эйфорию. Маленькая комната расширилась до размеров роскошного зала. Обычный шкаф, на который я пялился в течение трех недель, превратился в великолепный выставочный экспонат, выложенный редкими сортами древесины. Подвешенный между жизнью и смертью, я испытывал счастье, какое мне редко доводилось ощущать» 300.

Из беседы Шпеера с Гиттой Серени мы узнаем, что же произошло в действительности : он, очень амбициозный, очень материалистичный и очень здравомыслящий архитектор, властный министр нацистской верхушки, получил опыт сознания вне тела! Серени воспроизводит беседу так. «Никогда в моей жизни я не был так счастлив», – сказал Шпеер. По его словам, он был «наверху» и глядел вниз на самого себя, лежащего на кровати. «Я видел все очень четко. Врачи и медсестры парили, и Маргарет [его жена] выглядела мягкой и тонкой, ее лицо было маленьким и бледным… То, что делали профессор Кох и медсестры, – продолжает Шпеер, – казалось мне молчаливым танцем. Комната была такой красивой… – он улыбнулся своему воспоминанию. – Я был там не один, там были еще фигуры в белом и в сером, и музыка… А потом кто-то произнес: “Не сейчас”. Я понял, они хотят сказать, что мне нужно возвращаться, и я сказал, что не хочу. Но мне дали понять, что я должен, мое время еще не пришло. Не знаю, как описать, что я почувствовал тогда. Это не было просто печалью или разочарованием – это было длительное чувство потери… До сего дня я считаю, что в те часы я испытывал такие вещи, которые, насколько я себя знаю, я не мог ни видеть, ни слышать, ни выразить. Могу сказать вам одно: с того времени я перестал бояться смерти. Я уверен, что это будет великолепно».

Почему же он не написал об этом в своих мемуарах? Шпеер отвечает: «Ну, считается, что я человек сверхрациональный, понимаете, пишущий авторитетнейшую книгу об этих ужасных временах, ставших историей. Как вы думаете, что сказали бы читатели, если бы в середине книги я заявил, что уверен – и уверен до сих пор, – что в ту ночь я умер и вновь вернулся к жизни? Представляете, как повеселились бы критики?» 301Именно из этих или подобных соображений важнейшие переживания исключаются из «официальной» истории, которая подобна слою холодного пепла над расплавленной магмой действительности.

Как мы уже видели, человеческое существо, с нематериалистической точки зрения, по определению является оккультным, так как состоит главным образом из частей, которые обычные органы чувств воспринять не способны. Оно оккультно хотя бы потому, что большая часть его деятельности – мысли, чувства, импульсы, сновидения – является «оккультной», скрытой. То, что оккультизм так часто использовался всевозможными мошенниками и шарлатанами, не меняет справедливости сказанного. Индивидуальная жизнь – это большей частью оккультное переживание, более того, основы современного научного и материалистического мира пропитаны оккультизмом. Мы уже упоминали о магической составляющей Возрождения. Наитие, приведшее Декарта к переоценке основ западной философии, пришло к нему в трех сновидениях. Огюст Конт, теоретик позитивизма, создал новую религию человечества. Мысль Ницше, ориентированная главным образом на «этот» мир, исходит из и возвращается к положениям, не являющимся материалистическими. А развитие теоретической физики в течение последних ста лет привело к появлению «мифа материи».

В предшествующем абзаце мы обошли вниманием Исаака Ньютона. Благодаря прошедшему в 1936 году в Сотби аукциону «ученые впервые имели возможность оценить глубину и широту магических интересов Ньютона, – пишут Майкл Байгент и Ричард Лейгх. – Это оказалось поразительным открытием. Первым комментатором, опубликовавшим работы, которые до того времени замалчивались, был Джон Мэйнард Кейнс. Он пришел к заключению, что “глубочайшие интересы Ньютона были оккультными, эзотерическими и семантическими…” Согласно Кейнсу, “Ньютон не был первенцем века разума, он был последним из магов…” Пользуясь словами другого комментатора: “Можно уверенно утверждать, что алхимические идеи Ньютона так прочно покоились на базовых принципах, что он никогда не сомневался в истинности их главных положений. В каком-то смысле, вся его карьера, начиная с 1675 года, была одной долгой попыткой объединить алхимию с механической философией”» 302.

Николас Гудрик-Кларк назвал вторую главу своего труда об оккультных корнях нацизма «Оккультное возрождение в Германии в 1880—1910 годах». Он пишет об этом периоде следующее: «Оккультное учение старалось подчеркнуть тесную и глубокую связь человека и космоса в терминах “сущностного” соответствия микрокосма и макрокосма. При этом оно старалось противостоять материалистической науке, которая делает упор на феномены осязаемые и измеряемые, но пренебрегает невидимыми качествами, относящимися к духу и эмоциям. Эти новые “метафизические” науки давали человеку целостный взгляд на себя и на мир. Они давали ему чувство участия во всеохватном осмысленном миропорядке и с помощью предсказаний будущего позволяли планировать поступки в соответствии с этим миропорядком» 303.