Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

«Генерал-лейтенант М.Г. Ефремов, считая, что этот путь слишком длинен для его утомленной группы, обратился непосредственно в Генштаб по радио с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути – через реку Угру.

Мне тут же позвонил И.В. Сталин и спросил, согласен ли я с предложением Ефремова. Я ответил категорическим отказом. Но Верховный сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним» [551] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 374. .

Жуков, наверняка оскорбленный поступком Ефремова, тем не менее подготовил атаку, осуществленную силами 43-й армии, прорвавшей оборону противника и углубившейся на 7 км на запад. Но Ефремов не пришел. Его группа была перехвачена немцами в пути и разгромлена. Тяжело раненный, генерал застрелился 19 апреля, чтобы не попасть в плен. После этой трагической развязки Жуков приказал своим тринадцати армиям стать в оборону. Снег растаял, и эта часть Центральной России скрылась под океаном грязи.

К судьбе 33-й армии Жуков вернется в 1966 году на встрече с военными историками в редакции «Военно-исторического журнала» [552] Полный протокол этой встречи был опубликован в: Коммунист. 1988. № 14. . «Войска Ефремова и Белова… прорвались через имевшиеся промежутки в обороне противника; затем действовали вместе с партизанами в его тылу. Попытки их наступать на Вязьму успеха не имели, потому что у них не было тяжелых артиллерийских средств и ощущался острый недостаток боеприпасов. Поэтому войска фронта, действовавшие в районе Вязьмы, перешли на положение партизанских отрядов. […] Полоса действий войск фронта зимой 1942 года простиралась на 600 километров, и, конечно, очень трудно было уследить за действиями тактического порядка. Ефремов прошел в свободную „дырку“. Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил всего отряд в составе 90 человек без танков, без пушек, с легкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую… Что должен был сделать Ефремов? Он должен был. пару дивизий поставить. для того чтобы у него тыл был обеспечен. Он этого не сделал… […] Ну, шапка была набекрень у всех тогда… И я недооценил состояние Вяземской группировки противника…»

Что мы видим? Что Жуков был опьянен своей декабрьской победой – в точности как Сталин – и что он не имел реального контроля над подчиненными ему армиями. Отметим, что это особенно верно по отношению к 33-й армии. Жуков не ладил с Ефремовым, который с ним часто спорил и обращался напрямую к Сталину. 33-я армия была единственной на Западном фронте, в которой Жуков, будучи командующим фронтом, ни разу не побывал. Нет никаких сомнений в том, что ему не нравились и жалобы Ефремова Мехлису на 43-ю армию и ее командующего Голубева. 9 апреля Жуков отправил Ефремову сухую телеграмму по этому поводу: «Первое: оценку Голубеву и 43-й армии может дать только Военный совет фронта, главком и Ставка, а не сосед. Второе: 43-я армия действовала и действует лучше 33-й армии, что касается Голубева, мы также его ценим очень высоко. Следствие показывает: не Голубев виноват в том, что противник вышел на тылы 33-й армии, а Военный совет и штаб 33-й армии, оставивший только 90 человек без артиллерии и минометов…» Добавим к этому, что Ефремов немало навредил себе терпимым отношением к пьянству и безделию начальника своего штаба. Очевидно, страдал он и излишней верой в свои силы, как и Жуков. Но следует воздать ему должное: он был одним из немногих советских генералов, который отказался от эвакуации по воздуху из окружения и предпочел разделить судьбу своих подчиненных. Через некоторое время на реке Волхов генерал Власов, оказавшись в таких же условиях, выберет сотрудничество с врагом.

Несмотря на неудачу общего наступления, победа, одержанная Жуковым под Москвой, обеспечила ему совершенно особый статус, особое место в Истории. За тридцать два месяца, что шла Вторая мировая война, он стал первым генералом, разбившим армии Гитлера. И в каком сражении! Битва за Москву продолжалась с немецкого прорыва в начале октября 1941 года до окончания советского наступления в середине апреля 1942 года и, таким образом, стала крупнейшей битвой в военной истории по продолжительности (шесть с половиной месяцев), по количеству участников (до 7 миллионов солдат и офицеров в различные моменты), по огромным цифрам потерь (2,5 миллиона убитых, раненых и пропавших без вести; из них две трети – бойцы и командиры Красной армии). «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву» [553] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 378. . Невозможно усомниться в решающей роли Жукова в ней. В своей манере, грубо, властно, он сумел сплотить разбитую армию, измотать противника, сохранить хладнокровие в тот момент, когда враг стоит в 20 км от столицы, и изменить ситуацию; как он писал: «В суровых, зачастую чрезвычайно сложных и трудных условиях наши войска… получив в свои руки даже минимально необходимое количество технических средств, из отступающей, обороняющейся силы превратились в мощную наступательную силу» [554] Там же. . Не позволив Гитлеру захватить Москву, он лишил его единственного шанса победить Советский Союз и тем самым всякой надежды выиграть Вторую мировую войну. На Нюрнбергском процессе генерал Йодль, главный военный советник фюрера, признается, что понял, что проиграл войну, в тот момент, когда узнал о начале советского контрнаступления под Москвой. За одну только Московскую битву Жуков заслужил звание победителя Гитлера.

Но, как и Сталин, Жуков понимал неполноту этой победы. Ржев и Вязьма на вдающемся в советские позиции выступе в 150 км в ширину и на 100 км в глубину остались в руках немцев. Оба города, крупные узлы железных и шоссейных дорог, являлись отличными плацдармами для организации нового наступления на Москву, до которой от них было всего 200 км по прямой линии. Они оставались дамокловым мечом, нависшим над столицей, и оказывали сильное влияние на решения, принимавшиеся Сталиным и Жуковым в 1942 году.

Но если идея общего наступления была проявлением сталинского упрямства, то, может быть, Жуков добился лучших результатов, чем командующие остальными фронтами? Недавно в России был опубликован доклад [555] Цит. Алексеем Исаевым в: Оболганный маршал Победы. М.: Яуза; Эксмо, 2012. С. 290–291. полковника Генштаба К.В. Васильченко, датированный маем 1942 г., написанный по приказу его начальника Василевского. В докладе выдвигаются два важных упрека в адрес Жукова. Первый: он не смог выбрать направление атаки – Вязьма, Юхнов или Ржев? Он атаковал во всех трех направлениях и ни на одном не добился решающего превосходства сил. Второй: его армии действовали каждая сама по себе, не координируя свое наступление с соседями.