Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Оценка однозначна: Красная армия неэффективна. Недостатки были во всем. Тыловые службы погрузились в полный хаос, хотя финны не имели никакой возможности препятствовать их нормальной деятельности. Прямо во время боев за преступную некомпетентность с должностей были сняты: двое командующих армиями, три начальника штабов армий, три командира корпусов и начальники их штабов, пять командиров дивизий. Красная армия превратилась в посмешище для всего мира, из продемонстрированного ею бессилия немцы сделали далеко идущие выводы. Сталин «понимал, что наша армия не так сильна, как об этом писали в газетах и говорили на митингах, – напишет Хрущев. – Свою слабость Красная Армия показала в войне с финнами, где были большие потери и с трудом решались поставленные задачи» [292] Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть (Воспоминания). Кн. I. М.: ИИК «Московские новости», 1999. С. 267–268. . 7 мая Ворошилов, старый друг Сталина, заплатил за недовольство вождя: он был смещен с поста наркома обороны и заменен Тимошенко, которому было поручено в кратчайший срок реформировать РККА. Второй жертвой Зимней войны стал Шапошников: 15 августа на посту начальника Генерального штаба его сменил Мерецков.

Тимошенко не строил никаких иллюзий. По результатам проведенной в сентябре инспекции 99-й дивизии он докладывал Сталину факты, предвещавшие страшные потери и поражения 1941–1942 годов: «На всех уровнях мы действуем чересчур упрощенно… Преступно готовить подобным образом армию, обладающую такими большими ресурсами. Мы научили армию умирать, а не побеждать. Мы вдолбили нашим людям тактические шаблоны, основанные на мысли, что мы всегда сможем противопоставить силе еще большую силу, направить дивизию против одного батальона, как мы делали во время войны против Финляндии» [293] Anfilov V. Timochenko, in: Stalin’s Generals. P. 243. .

Но самое худшее для Сталина происходило на западе. Крушение Франции разрушило стратегический сценарий, разработанный им. Разгромив французскую, бельгийскую и нидерландскую армии, выбив с континента британский экспедиционный корпус, рейх, казалось, избежал затяжной войны; его победы были одержаны малой кровью, его армии получили боевую закалку. Хрущев вспоминал о ярости хозяина Кремля при получении известия о заключении Францией перемирия с Германией: «Я его редко видел таким. Он вообще на заседаниях редко сидел на своем стуле, а всегда ходил. Тут он буквально бегал по комнате и ругался, как извозчик. Он ругал французов, ругал англичан, как они могли допустить, чтобы их Гитлер разгромил. […] На Западе силы, враждебные немцам, разбиты; следовательно, у них остается главная задача – сокрушить Советский Союз» [294] Хрущев Н.С. Указ. соч. С. 267. .

В такой непростой обстановке Жуков, в рамках обновления командного состава армии, принял командование Киевским военным округом – самым важным со стратегической точки зрения и по сосредоточенным там силам.

Ввиду неожиданного изменения положения в Европе Сталину предстояло играть на двух досках: проводить по отношению к фюреру политику умиротворения и принимать меры по повышению обороноспособности своей страны. В качестве иллюстрации первой политики назовем поставки сырья и продовольствия, дипломатическое равнение на рейх, некоторые меры военного сотрудничества [295] В частности, Сталин разрешил германским кораблям укрываться в Мурманском порту и позволил создать базу для подлодок неподалеку оттуда, в Западной Лице. , выдачу гестапо немецких коммунистов и даже замену в некоторых библиотеках немецких коммунистических газет нацистскими периодическими изданиями.

В плане «противодействия Германии» 15 июня 1940 года, на следующий день после падения Парижа, Литва была полностью оккупирована Красной армией. Через два дня то же случилось с Латвией и Эстонией. 26 июня, как раз накануне вступления в силу франко-германского перемирия, СССР предъявил ультиматум Румынии, требуя немедленного возвращения Бессарабии и передачи Северной Буковины. Жуков, всего за десять дней до того вступивший в должность, получил приказ в сорок восемь часов выступить в поход. Но Бухарест уступил без боя, и Бессарабская кампания превратилась в прогулку.

Тем не менее на ней произошел случай, вновь привлекший к Жукову внимание Сталина. В соответствии с соглашением, подписанным с Румынией, ее войска должны были уйти с уступленных территорий, оставив всю технику и оборудование. Однако Жуков заметил движение по железной дороге, указывающее на эвакуацию важного оборудования. Со свойственной ему быстротой Жуков приказал выдвинуться к реке Прут передовой мобильной группе как можно скорее и произвести высадку трех воздушно-десантных бригад в города и железнодорожные узлы Београд, Кагул и Измаил. Совершенно растерявшись, румынские войска побежали, бросив всё. Жуков рассказывает, что после проявленной им инициативы Сталин позвонил ему по телефону спецсвязи.

« – Что у вас происходит? Посол Румынии обратился с жалобой на то, что советское командование, нарушив заключенный договор, выбросило воздушный десант на реку Прут, отрезав все пути отхода. Будто бы вы высадили с самолетов танковые части и разогнали румынские войска. […]

– Никаких танков по воздуху мы не перебрасывали, – ответил я. – Да и перебрасывать не могли, так как не имеем еще таких самолетов. Очевидно, отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха…

И.В. Сталин рассмеялся…» [296] Жуков Г.К. Указ. соч. 10-е изд. Т. 1. С. 276–277.

Этот случай иллюстрирует еще одно качество Жукова, ставшее редким среди генералов Красной армии: способность принимать решения, не запрашивая разрешения политического руководства. Во многих своих интервью Жуков будет подчеркивать, что считает важнейшим пороком сталинской системы ее гиперцентрализацию. Так, например, он рассказывал Симонову:

«Начало войны застало меня начальником Генерального штаба. Обстановка для работы в Генеральном штабе в те дни была крайне трудной. Мы все время отставали, опаздывали, принимали запоздалые, несвоевременные решения.

Наконец Сталин поставил передо мной прямой вопрос:

– Почему мы все время опаздываем?

И я ему на это тоже прямо ответил, что при сложившейся у нас системе работы иначе и быть не может.

– Я, как начальник Генерального штаба, получаю первую сводку в 9 утра. По ней требуется сейчас же принять срочные меры. Но я сам не могу этого сделать. Я докладываю наркому Тимошенко. Но и нарком тоже не может принять решения. Мы обязаны доложить это вам. Приехать в Кремль и дожидаться приема. [Эвфемизм, означающий «дожидаться, пока вы проснетесь». Сталин ложился спать на рассвете и просыпался к 11 часам.] В час или в два часа дня вы принимаете решения. Мы едем, оформляем их и направляем приказания на места. Тем временем обстановка уже изменилась» [297] Маршал Жуков, каким мы его помним. С. 105. .