Сара Корбетт - Дом в небе

Поэтому я просто собрала рюкзак в дорогу. Взяла фотоаппарат. Широкоугольный объектив. Запасную карту памяти. Айпад. Маленький ноутбук. Две ручки. Бальзам для губ. Щетку для волос. Две бутылки с водой.

На мне были джинсы, зеленая футболка и кожаные сандалии, купленные в Кении. Поверх я надела плотную сомалийскую абайю, которую Аджус позаимствовал для меня у своей невестки. Она была из черного полиэстера и напоминала свободную робу, какие надевают церковные певчие. Волосы я закрыла черным платком. Так я одевалась всегда, если выходила на улицу.

За двадцать минут до нас на своем «мицубиси» уехали Роберт и Паскаль из «Нэшнл джиографик». Как обычно, их сопровождали солдаты и Аджус. Они тоже поехали на запад, но их маршрут был еще опаснее, поскольку уходил дальше в глубь неподконтрольной правительству территории – в прибрежный город Мерка. Они предприняли дополнительные меры безопасности, наняв вторую машину с охраной.

Когда мы выезжали за ворота «Шамо», я не смотрела по сторонам. Я сидела точно в трансе. Такова привычка многих репортеров – вы включаетесь, когда нужно работать, и потом выключаетесь. Вы проводите столько часов в суете и тревогах – пытаетесь все предусмотреть, думать на два шага вперед, выбрать лучшую точку съемки, вы задаете вопросы, записываете ответы, и, если выдается время спокойно посидеть в машине, вы используете его для отдыха.

Мы ехали по ставшим знакомыми улицам. Они казались не такими опасными, как два дня назад. Начальник охраны из лагеря доктора Хавы – пожилой человек в белой рубашке и сомалийском саронге, не говорящий по-английски, – настоял, что машину поведет он. Абди сел на пассажирское переднее сиденье, а наш прежний водитель устроился посредине, мы с Найджелом устроились вдвоем на заднем, а охранники в багажном отделении.

Из Могадишо вела широкая мощеная дорога. Правда, вся разбитая. Мимо мелькали серые изрешеченные пулями здания. Женщины продавали бананы и манго, мужчины толкали тележки, груженные бутылками с растительным маслом и дровами. Позади остались два армейских блокпоста. Дорога сузилась, машин почти не было. Мои мысли унеслись далеко. Я вспомнила маму, которая перебралась в Британскую Колумбию и нашла работу в пекарне. В последний раз, когда мы с ней говорили по телефону, ее голос звучал весело. В Канаде сейчас лето. Люди жарят гамбургеры на гриле и плавают в прохладных озерах. Мысли о доме были мне приятны. Но чтобы съездить домой, надо еще поработать, продать несколько статей. Я достала из рюкзака фотоаппарат и стала просматривать отснятые кадры. Попадались хорошие пейзажи – среди них фотографии каменного собора, построенного итальянцами в двадцатых годах, который сильно пострадал от недавних минометных обстрелов. А вот серия снимков, сделанных внутри танка миротворцев, – на них эфиопские солдаты и вид на улицу с их стороны.

Мы приближались к границам города. По обочинам целыми семьями тянулись беженцы. Они шли на запад, прочь от запруженных городских улиц. Вдоль дороги раскинулись стихийные лагеря. Жилища, построенные из сучьев, тряпок или брезента. Часто покров держался на нижних ветках деревьев, пригнутых к земле. Лагерь походил на грязный и оборванный парусный флот. Маршрутки, ходившие между Афгой и Могадишо, беспорядочно двигались по обеим сторонам дороги. В воздухе висела желтая песчаная пыль.

И вот мы остановились на последнем армейском блокпосту. Несколько дюжин солдат в униформе сидели в тени под большим навесом. Кто-то поднял заднюю дверь, и наши охранники молча вышли из машины. Водитель опустил стекло и сказал им что-то на сомали, а секунду спустя мы снова продолжали путь уже по нейтральной земле, разделяющей территории, подконтрольные правительству и боевикам.

Блокпост скрылся из вида. Абди на переднем сиденье говорил по телефону. Я смотрела фотографии – очень милые снимки, на которых Найджел пинает мяч с детишками в Старом городе, – как вдруг машина замедлила ход. Я подумала, что мы готовимся забрать новых телохранителей. Найджел тоже увлеченно рассматривал фотографии на своем фотоаппарате. Я даже не подняла головы. Но воздух в салоне сгустился, зазвенел от напряжения. Сомалийцы на переднем сиденье что-то пробормотали. Я взглянула в окно. Сначала увидела синий фургон «судзуки», припаркованный у противоположной обочины, а потом человека впереди – вооруженного мужчину, голова и лицо которого были закрыты красным клетчатым платком, какие в ходу у исламских боевиков по всему миру. Сквозь щель в платке смотрели на нас темные вытаращенные глаза. Ствол автомата упирался в наше ветровое стекло.

– Кажется, у нас проблема, – сказал Абди по-английски.

Из-за фургона выскочили другие бандиты, окружили нашу машину. Всего двенадцать человек.

У меня промелькнула надежда, что это ограбление, что они быстро заберут наши вещи и смоются.

Кто-то открыл багажную дверь – в прохладную капсулу кондиционированного салона хлынула жара. Они кричали что-то на сомали. Абди и двоих других вытащили с переднего сиденья и швырнули в канаву у дороги. Потом вышел Найджел. Человек в платке рявкнул что-то мне в лицо. Пот стекал с его лба на платок. Он был молодой. Я подняла руки – как миллион раз видела в фильмах – и вылезла из машины под слепящее солнце.

Неужели все это происходит на самом деле? Не может быть!

Потом краем глаза я заметила женщину, скользнувшую за поворот, как привидение. Она почти бежала, пригнув голову, притворяясь, что не видит нас. Я начала догадываться, что все происходящее – правда. Меня толкнули в спину – и я полетела в канаву. Сначала упала на колени, а потом лицом в песок. Рядом лежал Найджел и остальные.

Стало тихо. Они обыскивали нашу машину. Скосив глаза, я увидела у своей головы дуло автомата и почувствовала, как жуткое спокойствие парализует мой мозг и тело. Они нас сейчас расстреляют, это точно.

Бандиты схватили нас и подняли на ноги. Абди, Найджела и меня снова загнали в машину. Один бандит перетряхивал рюкзак Найджела. «Наверное, все-таки ограбление, – подумала я. – Они заберут наши шмотки, а нас отпустят».

Потом трое бандитов уселись впереди. Мы вчетвером – я, Найджел, Абди и еще один тип – сзади. Остальные влезли в багажник. Не знаю, куда подевались наш водитель и начальник охраны, но все прочие, кажется, набились в «мицубиси», поглощая из воздуха остатки кислорода. Резко несло потом и страхом. У моих ног стоял мой рюкзак, где лежал дорогущий фотоаппарат. Почему они не требуют деньги? Бандит за рулем повернул ключ зажигания, заработал двигатель. «Судзуки» развернулся и поехал впереди, а мы – следом. Пару минут мы тряслись на дороге, а потом резко повернули вправо, на почти невидимую колею в песке.