Василий Емельянов - О времени, о товарищах, о себе

— Попробуйте, это домашнее печенье.

Мобилизовав все свои познания в английском языке, я все же смог объяснить, что я русский, прибыл сюда в Германию из Москвы. Девушка, вероятно, поняла и сказала:

— Сейчас в Москве находится индийский писатель.

Обрадовавшись, что меня поняли, я воскликнул:

— Тагор!

— Вы неправильно произносите его имя — его зовут Тагур. Рабиндранат Тагур.

Вскоре индуски вышли из купе — у них была пересадка.

— Я провожу их до Манхайма, — сказал немец, — это случается раз в жизни.

Около двенадцати ночи я прибыл в Базель.

— Вам лучше всего ночевать в Базеле. Утром вы можете выехать на Шопфхайм, а там и Мург рядом, — сказал мне железнодорожный служащий. Но оказалось, что в Базеле я могу быть только на немецкой стороне вокзала. Чтобы пройти в город, необходимо иметь швейцарскую визу.

— Через двадцать минут отходит поезд на Шопфхайм, — сказал мне один из железнодорожников. — Поезжайте до Шопфхайма — там и переночуете. А от Шопфхайма до Мурга всего шесть километров.

Я вскочил на местный поезд и через несколько минут — уже в начале первого часа ночи — вышел на пустынный перрон Шопфхайма. На привокзальной площади ни души. На двухэтажном домике, напротив здания вокзала надпись: «Gasthaus» [44] Гостиница (нем.). .

Я уже много путешествовал по Германии и хорошо знал эти небольшие провинциальные гостиницы — внизу пивная, а наверху несколько гостиничных номеров. Хозяева, как правило, живут здесь же.

У дверей меня встретил тучный немец — хозяин, и на мой вопрос, есть ли свободные номера, ответил:

— К сожалению, нет. Но вы можете переночевать в гостинице Шлюссель. Ее трудно найти, но Ганс проводит вас.

Ко мне подошел парнишка, и мы пошли с ним по узким темным улочкам городка. Было уже около часа ночи, когда мы вошли в вестибюль трехэтажного домика. За конторкой дремал старик. Он дал мне карточку — анкету. Фамилия, имя, год рождения, откуда прибыл, сколько намеревается пробыть и подпись.

Сняв со стены ключ, старик открыл комнату, пожелал мне спокойной ночи и вышел. А я повернул ключ в дверях, разделся и только принял горизонтальное положение, как моментально заснул. Проснулся я от пенья… соловьев. У открытого окна в плотных кустах жасмина и сирени пели соловьи.

Начало светать — вдали виднелись вершины снежных гор, а неподалеку блестела полоска воды — Рейн. Мне казалось, что все это я вижу во сне. После индустриального Рура картина казалась неправдоподобной.

В семь часов утра я спустился вниз, и мне предложили обильный завтрак. Я решил отсюда написать своим друзьям в Москву. Выбрал из пачки открыток, предложенных мне хозяином, одну с видом городка, написал несколько строк, расплатился за номер (стоимость завтрака входила в стоимость комнаты) и решил до Мурга дойти пешком.

Не успел я пройти и квартал, как меня догнала официантка, подававшая мне завтрак.

— Вы оставили на столе открытку, мы бы ее отправили, по вы не написали адреса, — и она протянула мне карточку, которую я написал своим московским друзьям, забыв указать их адрес.

Утро было чудесным. Городок только что начал просыпаться, открывались ставни окон, поднимались деревянные жалюзи. Стены многих домов были увиты плющом. У окон второго этажа висели ящики с яркими цветами, а по обеим сторонам улиц журчали ручьи, окаймленные бордюром розовых кустов.

Выйдя из городка, я очутился во фруктовом саду. С веток свисали груши и яблоки. «Забрался в чей-то сад, — мелькнула мысль, — может быть недоразуменье, надо поскорее выбираться». Но никакой другой дороги я не видел и пошел дальше. Меня обогнал один велосипедист, затем второй. Сад кончился, и дорога пошла лесом.

Впереди я увидел медленно идущего старичка, который передвигался в том же направлений, что и я. Обгоняя нас, по дороге прошел грузовик, груженный кирпичом. Один кирпич упал перед идущим по обочине дороги стариком. Он остановился, поднял кирпич, отнес его в сторону от дороги и положил.

— Машина пойдет, раздавит, ну что хорошего, — произнес он, когда я проходил мимо.

Дорога привела меня к лесному озеру, на берегу которого находился небольшой ресторанчик, а при нем лодочная станция. Несколько круглых столиков и плетеных кресел под большими яркими зонтами стояли прямо на берегу. Я подсел к одному из столиков и, когда ко мне подошел официант, попросил его принести чашечку кофе и почтовые открытки с видами. Когда он принес их, я, выбрав пару открыток, подумал — а сколько чудесных мест в нашей стране? Вспомнил путешествие по Алтаю в 1927 году. Но, к сожалению, у нас не только на Алтае, а даже в хорошо обжитых местах нельзя получить вот так просто, как здесь, открытки с местными видами, номер в гостинице или просто перекусить и отдохнуть.

Когда я добрался до Мурга, было уже около часу дня. Время обеденное. Увидев вывеску: Gasthaus «Zum goldenen Hirsch» [45] Гостиница «Золотой олень». , я направился к этой гостинице.

Средину большой комнаты занимал длинный дубовый стол, без скатерти. По обе стороны во всю длину стола тянулись скамьи. Посредине стола на деревянной дубовой доске лежали краюха хлеба и большой нож. За столом сидело человек семь. Часть из них обедала, один, вероятно, уже закончил обед и из большой фаянсовой кружки пил пиво.

Я сел за стол и сказал подошедшей ко мне хозяйке, что хотел бы пообедать. Она принесла мне большую глубокую тарелку, до краев наполненную супом.

— А хлеба можно? — спросил я.

— А вот он на столе, — и она кивнула на краюху, — берите, а не хватит, я еще принесу.

Все это резко отличалось от того, к чему я уже привык в Эссене. Здесь хлеб на маленькие ломтики не считают. Только я взялся за ложку, как со всех концов стола раздалось:

— Guten Appetit [46] — Приятного аппетита. .

По всей видимости, сидящие за столом из моего разговора с хозяйкой поняли, что я не местный.

— Sind Sie nicht von hier? [47] — Вы не здешний?

— Nein [48] — Нет. .

— Woher sind Sie? [49] — Откуда вы?

— Wie meinen Sie? [50] — Как вы думаете?

— O-o, ich meine Sie sind von Berlin [51] — О-о, я думаю, вы из Берлина. .

— Ein bischen ferner [52] — Немного дальше. .

— Woher denn? [53] — Откуда же?

— Von Moskau [54] — Из Москвы. .

— Sind Sie hierher gekommen, um Revolution zu machen? [55] — Вы явились сюда, чтобы делать революцию?

— Natürlich [56] — Конечно. .

— Sind Sie von Tscheka? [57] — Вы из Чека?

— Selbstverständlich [58] — Само собой разумеется. .

Кое-кто из сидящих за столом громко засмеялся, а мой собеседник побагровел. Он понял, что смеются над ним, Я видел, что надо кончать разговор, который принял такой непредвиденный оборот.

— Вы что, думаете, у нас нет здесь других, более простых дел? Я приехал на завод. Мы разместили здесь большие заказы, и я приехал для приемки изготовленного для нас металла.