Евгений Плющенко - Другое шоу

В первую брачную ночь мы с Машей остались в отеле «Астория», в президентском номере. И собирались проводить там каждую годовщину нашей свадьбы.

На следующий день мы бороздили по Неве на корабле. Смотрели на город, в кают-компании состоялся отличный банкет.

А на третий день гости собрались на нашей даче. Пришло огромное количество гостей, весь поселок гудел! Было здорово, весело, шумно.

Конечно, можно было организовать свадьбу еще шикарнее: пригласить звезд, снять какой-нибудь дворец. Но мне этого не надо. На моей свадьбе были только свои, атмосфера была замечательная, дружеская, и время пролетело просто стремительно!

Я был счастлив, опьянен любовью, праздником и фейерверками.

Хотя на своей собственной свадьбе даже шампанского не пригубил, пил только сок.

До Олимпиады оставалось меньше года. А я ровно за год решил для себя: ни капли алкоголя. Ни вина, ни пива, ни шампанского. Это было осознанное решение, связанное с моей собственной программой подготовки к Олимпийским играм.

Некоторые друзья удивлялись и сочувственно спрашивали:

— Тебя что, подшили?

— Зачем мне подшиваться? Я молодой, управляемый. Спортсмен все-таки. У меня просто Олимпиада впереди.

Мы веселились три дня, а потом улетели с женой в Турцию, в свадебное путешествие.

Еще до свадьбы некоторые мои друзья, познакомившись с Машей, не советовали жениться:

— Женек, не надо. Это не твой человек.

Но эти люди тут же становились для меня далеки, я никого не слушал и не слышал. Ведь я принял решение, и мне казалось, что я никогда об этом не пожалею.

В первый раз я ушел от Маши через два месяца после свадьбы.

Я и сам-то человек ревнивый. Но Маша!.. Она просто изводила меня своей ревностью. И что же было с этим делать, ведь я публичный человек, ревновать меня к толпе поклонниц или трибунам со зрителями — занятие бессмысленное, так и свихнуться недолго.

После свадьбы мы жили в ее квартире. Ко мне Маша переезжать не захотела, и я пошел ей навстречу.

На почве ревности и возникали у нас скандалы. Сначала это случалось нечасто. Но со временем разговоры на повышенных тонах происходили все чаще. Машу раздражало мое постоянное отсутствие, словно до нашей свадьбы она не знала, что жизнь спортсмена складывается из тренировок, соревнований и выступлений. Нужно ли говорить, что с этим ничего не поделаешь, — к такому образу жизни надо или приспособиться, или… не жить с этим человеком.

Однажды мы в очередной раз поругались. И меня это достало.

Я приехал во Дворец спорта на вечернюю тренировку. Меня пришла повидать мама — после свадьбы мы с ней почти не виделись: Маша не любила ездить к моим родителям.

— Мама, сегодня я к вам поеду.

— А что случилось? — всполошилась мама.

— Не хочу я с Машей жить. Ухожу от нее, устал.

Уже из загородного дома позвонил Маше:

— Я не приеду.

Тогда она приехала сама — и мы помирились.

Наша жизнь была похожа на морской шторм. После короткого затишья и полного штиля море встает на дыбы и бурлит, вода темнеет и начинает пениться, а на поверхность всплывает какой-то мусор.

Я терпеливо ждал штиля. Я понимал, что Маше тяжело. Жить рядом с известным фигуристом, публичным человеком всегда непросто. Тем более что ей было всего двадцать лет, и жизненного опыта явно не хватало. Плюс взрывной темперамент, с которым она сама не могла справиться.

Но любому терпению приходит конец. Порой ее ревность меня буквально убивала. Мне казалось, вот сяду я на стул — она и к стулу будет меня ревновать. Я постоянно слышал упреки и обвинения в свой адрес. Маша кричала, что я ей изменяю. Но я ее любил и изменять не собирался. Мне больно было получать оплеухи за то, чего я не делал, о чем даже не помышлял.

Я полюбил Машину семью, ее родителей. Мы дружили, часто ужинали вместе.

Но потом произошло событие, которое затмило все наши предыдущие ссоры и скандалы. Оказалось, что Маша беременна! Я был счастлив, я так мечтал о ребенке, о сыне!

Через какое-то время мы вместе отправились делать УЗИ.

— У вас будет дочка, — уверенно сказал врач.

Я немного расстроился. Маша это заметила, и я поспешил ее успокоить:

— Мне не важно, кто это будет, мальчик или девочка. Я уже очень люблю нашего ребенка, вне зависимости от пола.

Но в душе я, конечно, хотел пацана.

А на следующем УЗИ мы узнали, что врачи ошибались, — у меня будет сын!

Это стало известно незадолго до Олимпиады. И когда стал на соревнованиях первым, свою победу посвятил семье — Маше и моему будущему сыну. Я поцеловал обручальное кольцо и послал в телекамеру Маше воздушный поцелуй — еще одно признание в любви, которое видел весь мир.

Мы заранее договорились с роддомом, где Маша будет рожать, посмотрели палату.

Буквально через несколько дней едем в машине, вместе с нами моя мама. Я вспомнил роддом.

— Ну вот, Маш, палата хорошая, все здорово. Ты родишь, и мы все к тебе приедем! — Настроение у меня было в тот момент просто отличное.

— Кто это мы? — насторожилась Маша.

— Я, твои родители и мои.

— Ты — это понятно. Мои родители — тоже понятно. А почему твои? Я не хочу!

Я не ожидал такого поворота событий:

— Как это не хочешь? А если я не захочу, чтобы твои родители приезжали?

— Мои родители — это мои родители.

И все это было сказано при моей маме!

Но в тот раз я сумел замять разгорающийся скандал — все-таки моя жена была уже на серьезном сроке.

Я улетел в Америку участвовать в шоу. Вернулся в Петербург накануне родов. Наконец у Маши начались схватки, и мы поехали в роддом.

Маша рожает. А я нахожусь за стенкой, в соседней палате, в коматозном состоянии: я только что прилетел с другого континента, сказывается и перемена климата, и смена часового пояса.

Ко мне вышел врач:

— Женя, иди полежи. Как родится, мы тебя сразу же позовем.

Заснуть я так и не смог. А когда услышал крик моего сына, не дожидаясь, когда позовут, зашел в операционную. Я сам перерезал пуповину, и акушерка передала мне малыша. Я взял его на руки и… заплакал от счастья! Я понял, что в этот момент произошло что-то действительно серьезное, настоящее.

Еще до рождения нашего сына мы с Машей выбирали для него имя. Вначале мне хотелось назвать его Александром, но потом мы с женой решили дать ему другое имя — Кристиан. И первые несколько месяцев, пока малыша не зарегистрировали, так его все и называли. А потом мой сын стал Егором.

В родильном доме я провел с Машей три дня. Отлучался только на тренировку и снова возвращался в палату, к ней и сыну.

Потом мне нужно было уехать на день в Москву, а по возвращении мы планировали, что Машу и малыша выпишут и я заберу их домой. Я хотел встретить жену с цветами, снять этот важный момент — выписку из роддома — на камеру.