Владимир Голяховский - Это Америка

Лиля настороженно спросила:

— Так она к вам и обращалась — «кисанька — лапушка»?

— Да она всем так говорит.

— Ее зовут Тася Удадовская?

— Да. Вы ее знаете?

— Знала раньше.

— Ой, только вы меня не выдавайте, что я вам это рассказывала. Обещаете? А я как заподозрила ее обман, испугалась — не хочу попасть в неприятности. Если ее накроют, то всех ее работников начнут таскать по судам. Спросят меня: ты получала перкосет на чужое имя? Что я буду отвечать? Мне нельзя попасть под суд, за это могут выслать из страны, а мне дорого досталось разрешение приехать сюда. Вот я и решила — лучше быть подальше от этой Таси.

— А другие сотрудники не знают об этом?

— Знают, конечно, но там у всех круговая порука. Вы бы видели, что творят многие русские врачи в своих офисах. Как они лечат, об этом я судить не берусь, но жульничают почти все. После каждого визита больного они приписывают на его имя лишнее посещение и получают от «Медикейда» по пятьдесят долларов, а то и больше. Тася назначает больным ненужные медицинские аппараты, и все за счет «Медикейда». Чтобы заманить пациентов и выманить у них номера их страховок, она их вызывает, присылает за ними машины, обхаживает, назначает ненужные массажи и процедуры, даже кормит бесплатно ланчами. Они, конечно, рады, а секретарша собирает номера их страховок, и потом на эти номера записывают лишние визиты. А видели бы вы, какой у нее шикарный офис, какая богатая обстановка. Все, чтобы пускать пыль в глаза больным.

Лиля слушала, и ей было обидно за Америку, за то, что она позволяет процветать такому жулью.

В Лилин госпиталь иногда поступали больные с осложнениями после неправильного лечения в частных офисах. Однажды привезли 75–летнего русского эмигранта с запущенным переломом шейки бедра. Он упал дома две недели назад, несколько раз его привозили в частный офис, делали массаж, лечебную гимнастику, электропроцедуры.

Но у него начались пролежни и воспаление легких от постоянного лежания. Вместо срочного направления в госпиталь ему доставили на дом больничную кровать с электрооборудованием. А боль в ноге усиливалась, состояние ухудшалось, соседи — американцы увидели это и вызвали машину скорой помощи.

Лиля приняла его, назначила рентгеновский снимок, увидела запущенный перелом и позвонила Уолтеру Бессеру:

— Уолтер, это Лиля. Поступил тяжелый больной с переломом шейки бедра.

— Я сейчас приеду, — сразу ответил он.

Вместе со старшим резидентом и Лилей он сделал срочную операцию: убрал сломанную кость и вместо нее поставил искусственный металлический сустав. Уолтер был виртуозным хирургом. Лиля еще не видела такой операции, ассистировала в первый раз, училась.

Больной с трудом выходил из тяжелого состояния, очнулся только на четвертый день. Лиля заговорила с ним на обходе. Он недоверчиво посмотрел на нее, потом воскликнул:

— Ой, вы говорите по — русски! Какое счастье! Приходите ко мне почаще.

Слегка окрепнув, начал жаловаться на условия:

— Это безобразие, здесь меня никто не понимает. Все врачи черные, все сестры черные, и в палате лежат одни черные. Куда я попал? Что это за госпиталь?! На Брайтоне, в офисе, доктор разговаривала душевно, успокаивала, даже называла меня «кисанька — лапушка».

— Ваша доктор Удадовская?

— Да. Вы ее знаете? Чудесный человек и прекрасный доктор.

Значит, вот кто чуть не погубил его. Но зачем говорить ему об этом? Лиля только сказала:

— Наши доктора и сестры вас не понимают, потому что не знают русского языка.

— Ха, а считается, что в Америке медицина очень хорошая. Что ни говорите, а отношение к больным здесь хуже, чем в России.

— Но вам сделали операцию, каких в России до сих пор не делают. Вас вылечили.

— Ну, лечение лечением, но ведь я же живой человек, мне нужно человеческое отношение. Вот моя доктор заботливая, снабжает нас привычными русскими лекарствами и еще выписывает нам с женой разные американские пилюльки — синие, красные, желтые. Мы держим их дома в мешке. А еще она назначает нам разные аппараты. Недавно прислала даже макровей.

— Что за «макровей»? — удивилась Лиля.

— Ну, это машина такая, чтобы быстро согревать еду.

— Это называется микроволновка, microwave.

— Ну, по мне все одно. Главное, что все на дом доставляют. Ее секретарша часто звонит, чтобы мы пришли на обследование — то сердца, то легких. Нам так часто не надо, мы говорим — пусть запишут, что мы приходили. Для нас это не проблема — все бесплатно.

Лиля с горечью подумала: «Ну и жульничество развела эта Тася! Для вас это не проблема, но за вас платят налогоплательщики, а для них это еще какая проблема» [92] Жульничество в частных офисах Бруклина процветает. Время от времени вскрывается очередная авантюра, и за это наказывают. Доктора из бывшего Советского Союза также порой оказываются в числе пойманных. .

Перед выпиской старик искренне радовался:

— Еду опять к своему доктору. Все-таки лучше наших русских докторов нету.

Лиля часто видела Розу Штейн. Девушка попадалась ей на глаза на разных этажах, постоянно занятая: измеряла больным давление и температуру, возила их на каталках в рентгеновское отделение, убирала кровати, мыла лаборантскую посуду, варила и привозила кофе на врачебные конференции. И всегда оставалась энергичной, улыбающейся, все горело в ее руках. Любо — дорого было смотреть, как она летает по этажам и как быстро и ловко работает. Как-то раз Лиля спросила:

— Какие у вас планы? Не делать же вам неквалифицированную работу всю жизнь.

— Хочешь жить — умей вертеться, — звонко рассмеялась Роза, — а работы я никакой не боюсь. Но приятного в жизни мало, это да. Единственная радость — в баню хожу. Я баню люблю, а русские пооткрывали здесь много бань. И я подружилась с вашей приятельницей Лорочкой Жмуркиной. Замечательная она, ко всем добра. Она устроилась работать преподавателем в школу для малышей и очень довольна.

— Да? Я рада за нее. Ну, а в будущем какие у вас планы?

— Какие планы? Мне бы замуж выйти, годы-то ведь бегут, мне уже за тридцать.

— Хотите найти американского миллионера? — улыбнулась Лиля.

— Ну нет, за американца я не пойду, даже с миллионами. Другие они люди. Найду себе из России кого-нибудь. Мама написала, что из Саранска хочет приехать на работу в Нью — Йорк один мой знакомый, Гена Тотунов. Он был у нас завидным женихом, мне нравился. Дождусь его. На это раз я свое счастье не упущу. Я вас обязательно на свадьбу позову, — весело засмеялась Роза и легкой походкой пошла работать.

Первого сентября 1983 года гигантский южнокорейский пассажирский самолет «Боинг-747», летевший из Америки, был сбит ракетой советского истребителя МиГ-23. Пилот лишь немного отклонился от обычного курса и пролетал над южным мысом Сахалина. Советский истребитель МиГ сбил «Боинг» ракетой, погибло 269 человек, из них 61 американец. Весь мир содрогнулся от беспрецедентного варварства русских, правительства возмущались, средства массовой информации много писали об этом, а люди много говорили.