Евгений Примаков - Встречи на перекрестках

Дальнейшая хронология важнейших событий следующая.

С 6 июля в Косове начала работу Международная дипломатическая миссия наблюдателей.

8 июля в Бонне контактная группа приняла заявление по Косову с призывом прекратить враждебные действия и возобновить прерванные переговоры. Было одобрено также конфиденциальное приложение, касающееся будущего статуса края.

21 июля в Лондоне эксперты контактной группы обсудили документ о возможных вариантах статуса Косова. Окончательный вариант документа был передан сторонам англичанами от имени группы в начале августа.

При содействии «негласного посредника» – посла США в Македонии К. Хилла 13 августа было объявлено о сформировании новой переговорной команды косовских албанцев. До этого с Хиллом тесно контактировал Афанасьевский. В конце августа К. Хилл передал С. Милошевичу и И. Ругове проект Промежуточного соглашения по Косову.

Казалось бы, дело идет к политической развязке. Но в этот момент над Белградом вновь была занесена угроза натовского удара. Центром борьбы стал Совет Безопасности ООН, где англосаксы упорно хотели провести резолюцию по Косову со ссылкой на главу VII Устава ООН, которая предусматривает в случае угрозы международному миру эскалацию санкций вплоть до применения силы. Глава VII была использована один раз – для санкционирования под флагом ООН войны в Корее. Тогда наш представитель отсутствовал и резолюция не была заветирована. Теперь мы постарались учесть уроки прошлого и открыто заявили о том, что будем такую резолюцию ветировать.

В сентябре я отдыхал на Черном море, в Сочи. Собственно, назвать это отдыхом было не совсем правильно. Во всяком случае, ко мне приезжали, в том числе для переговоров, абхазский лидер Ардзинба и другие, все время я связывался с Москвой или мне звонили оттуда, и не только из Москвы. Так, Кинкель попросил закрыто принять его представителя Ишингера, который «должен привезти и прокомментировать архиважное личное послание по Косову». Германия, как известно, не являлась членом Совета Безопасности, но из телефонных разговоров с нашим представителем в ООН (с ним я тоже был на связи из Сочи, и не раз), а также с И.С. Ивановым, который в МИДе остался, как говорят, «на хозяйстве», я понял, что в этот момент ратовали за удар по Косову и, следовательно, были заинтересованы в принятии резолюции со ссылкой на главу VII в наибольшей степени, пожалуй, немцы.

Договорились с Клаусом: чтобы не привлекать внимания прессы, встречусь с Ишингером в аэропорту. Он прилетел на рейсовом самолете из Москвы 21 августа и вручил мне послание министра иностранных дел Германии. Вот выдержки из этого послания:

«…Международное сообщество, и здесь мы все в одной лодке, оказывается перед угрозой не найти решения кризиса в Косове. Все больше нас упрекают в том, что мы должны были бы извлечь уроки из событий в Боснии и что не может быть, чтобы мы все вместе не решили проблему Косова. К сожалению, должен тебе сказать, я опасаюсь, что это может иметь отрицательные последствия для России, потому что – по крайней мере, есть много таких высказываний – российская политика по отношению к Косову не в состоянии поддержать решительные действия международного сообщества.

Я вижу приближение значительных рисков для:

отношений между Западом и Россией, включая отношения между Россией и НАТО;

позиции России в Совете Безопасности и способности России играть свою роль в урегулировании международных кризисов;

роли России в контактной группе;

нашей способности конструктивно и сообща сотрудничать в других областях, включая экономические и финансовые вопросы.

Я вижу опасность обособления России, если она будет противиться решительным мерам по Косову в Совете Безопасности.

Растет давление общественности в столицах государств – членов НАТО, требующей рассмотреть возможность военного решения без предварительного принятия резолюции по главе VII. Существует опасность, что барьеры окончательно разваливаются. У меня такое ощущение, что я, настаивая на правовой позиции, которую по-прежнему считаю правильной, могу попасть в трудное положение, если Россия продолжит препятствовать принятию решения вопроса Косова в Организации Объединенных Наций. В этой связи я настоятельно призываю тебя одобрить принятие в Совете Безопасности резолюции по главе VII.

Президент Милошевич не выполнил свои обещания, данные президенту Ельцину. Президент Милошевич, кроме этого, обещал тройке ЕС, что очередного сербского наступления не будет. На следующий день наступление началось. Кроме того, у меня не сложилось впечатления, что Белград намерен вести переговоры по существу вопроса. Что касается косовских албанцев, то ОАК все больше переходит к партизанской тактике. Естественно, это является последствием последнего наступления сербских сил безопасности. Делегация на переговорах в нынешнем составе не имеет поддержки ни оппозиции, ни воинствующих элементов, ни независимых личностей.

В такой обстановке шансы на перспективный диалог, который приведет к конкретным результатам, крайне низкие.

Честно говоря, при всей интенсивности усилий, приложенных, в частности, и президентом Ельциным, тобою и замминистра Афанасьевским, эти международные усилия почти не увенчались успехом. Все усилия, приложенные контактной группой, тройкой ЕС и ОБСЕ, а также двусторонние усилия не приблизили нас к политическому урегулированию.

Как будем поступать дальше?

Достижение политического урегулирования возможно только в том случае, если международное сообщество повысит нажим на обе стороны с тем, чтобы они договорились о перемирии и вели переговоры по существу. Этого лучшим образом можно достичь, приняв в Совете Безопасности резолюцию по главе VII Устава ООН. Такая резолюция должна была бы показать политический путь, о котором договорилась контактная группа, затронуть гуманитарные проблемы и открыть дорогу к принятию принудительных мер, поддерживаемых всем международным сообществом, и – подчеркиваю, как ultima ratio – к военным принудительным мерам.

Мы нуждаемся в такой реакции, чтобы продемонстрировать решимость международного сообщества как единого целого по отношению к Белграду и косовским албанцам. Если это не удастся, то санкции в большей степени окажутся неэффективными. Если, наконец, события сводятся к тому, что НАТО провело принудительные военные меры без резолюции по главе VII, то политическая слабость России стала бы очевидной. Я уже не хочу говорить о серьезных последствиях для роли Совета Безопасности как органа, несущего ответственность за сохранение мира и стабильности, а также для способности России активно сотрудничать в урегулировании международных кризисов.