Андрей Петухов - Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914

«– Вы знаете, – говорил Александр Павлович, – как я дорожил своим полком. В нем были еще унтер-офицеры, которых я сам учил в учебной команде. Они меня понимали с одного слова, и вот, как лучшую память об этом полку, я храню у себя на груди эмблему его Всероссийской славы…

Александр Павлович расстегнул гимнастерку и показал Георгиевский крест со знамени полка, который носил всегда на цепочке с нательным крестом» [367].

18 октября 1920 года в Северной Таврии у деревни Отрадное на поле боя приземлился аэроплан с известием из Крыма. Генерал Кутепов приказал шоферу гнать к летчику. Автомобиль помчался под мощным огнем красной батареи. От частых разрывов машину засыпало мерзлой землей. Но артиллеристы не могли нащупать цель – их снаряды неизменно уходили мимо… За всю Гражданскую Александр Павлович не получил и царапины, словно хранил его императорский Георгий…

– Не спешите. Будет вам Ташкисен… – сказал штабс-капитан Кутепов своим нетерпеливым товарищам. А они продолжали сетовать, что Старую гвардию берегут.

Нет! Старую гвардию не берегли. В первом же бою она будет брошена в огонь в лоб на пушки и пулеметы, на превосходящего по численности врага, воодушевленного победоносным наступлением. Она будет штурмовать господствующие высоты без артиллерии, так как она еще не подошла, без резервов, поскольку они еще не сформированы, без поддержки частей фронта, которые несколько дней отступали, деморализованы и не способны выдержать даже незначительный нажим неприятеля. Но об этом рассказ впереди…

16 (29) августа полковник Игнатьев получил долгожданный приказ о погрузке лейб-гвардии Преображенского полка и отправке на фронт. Направляясь к вокзалу, преображенцы шли по улицам Варшавы бодро и молодцевато, весело гремела над польской столицей старая солдатская песня:

Отношение поляков к России резко стало радушным с момента издания манифеста Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича о воссоединении польского народа под скипетром русского царя [368]. Вдоль улиц толпились горожане. Они провожали рослых лейб-гвардейцев приветливыми взглядами, а варшавянки бросали русским воинам цветы. Многие весело подпевали богатырям:

Несколько букетов досталось и образцовой четвертой роте штабс-капитана Кутепова. От такого сердечного отношения радостно стало на душе у Александра Павловича. Прохождение полка напоминало триумфальное шествие. Глядя на стройные ряды бравых солдат-великанов, все присутствующие искренне верили, что нет в мире силы, способной остановить такую мощь.

Четко и слаженно на варшавском вокзале прошла погрузка Петровской бригады. Перед отправкой лейб-гвардейцы увидели раненых, прибывших из 2-й армии генерала Самсонова. Об этом эпизоде семеновец полковник Зайцов [369]писал: «Раненые были совершенно деморализованы (насколько мне помнится, они принадлежали шестой пехотной дивизии XV корпуса). Их рассказам, конечно, не придавали значения, и никому в голову не приходила мысль, что наша 2-я армия понесла такое жестокое поражение (увы, рассказы раненых точно передавали начало катастрофы нашей 2-й армии у Танненберга-Сольдау)» [370].

Эшелоны двинулись на Люблин [371], на выручку 4-й армии генерала барона А. Е. Зальца, отброшенной австрийцами в итоге ожесточенных встречных боев 10 (23) – 12 (25) августа под Красником в ходе Люблин-Холмской операции [372]. Австрийцы нажимали на левый фланг 4-й армии, пытаясь охватить его. Фронт катился на восток, угрожая Люблину. Из-за перегруженности железной дороги эшелоны двигались медленно и разными путями. Одни шли через Седлец и Луков, другие – через Ивангород [373].

Не чуя приближения беды в Восточной Пруссии, Ставка все свое внимание сфокусировала на ситуации с 4-й армией. 12 (25) августа 18-й корпус включили в состав Юго-Западного фронта. С 16 (29) августа 1-я гвардейская дивизия, а на следующий день 2-я гвардейская дивизия и гвардейская стрелковая бригада направлялись к Люблину.

В 23:30 17 (30) августа в Ставку поступил доклад полковника Новицкого, командира 21-го пехотного Муромского полка, который пробился с остатками своих частей из окружения в Восточной Пруссии. Утром 18 (31) августа пришло донесение штаба Северо-западного фронта о разгроме 2-й армии генерала Самсонова. В немецкий плен попало около 50 тысяч русских солдат и офицеров. Находясь под тяжелым впечатлением от катастрофы в Восточной Пруссии, Ставка внесла изменения в стратегические планы.

К Люблину стягивались свежие части за счет войск Варшавской группировки, что означало отказ от идеи наступления через Познань на Берлин. Туда же шли 3-й кавалерийский корпус, следовавший из Петрограда 22-й корпус и некоторые другие части. Однако в ответ на переброску двух немецких корпусов из Франции директивой Ставки № 313 от 18 (31) августа 22-й корпус передавался на Северо-западный фронт для формирования 10-й армии. К директиве прилагались «Стратегические соображения, предложенные на обсуждение штабу Северо-Западного фронта на основании положения дел на этом фронте к 19-му августа (1-му сентября)», подписанные начальником оперативного отделения Ставки полковником Щелоковым. В документе этом говорилось о необходимости покинуть «Польский мешок». Юго-Западному фронту ставились сжатые сроки для нанесения мощного удара под Люблином, а в случае неудачи – отвести правый фланг фронта на линию Брест-Литовск – Кобрин. Колебания Верховного командования относительно дальнейшей стратегии и нервная обстановка в штабах всех уровней пагубно сказывались на состоянии дел в боевых частях.

Ставка торопила Юго-Западный фронт с завершением Люблин-Холмской операции. Штаб фронта давал указание командующему 4-й армии форсировать наступление. Из-за спешки штаб 4-й неоднократно посылал на фронт импровизированные отряды, почти без артиллерии, без средств связи, без должной ориентировки о местоположении врага и своих частей. У многих командиров не было топографических карт и планов. Не было времени на боевое слаживание… Ошибки штабов приводили к напрасным жертвам на поле боя.

Единоличным начальником в боях под Люблином был командующий 4-й армией генерал Эверт, сменивший семидесятилетнего генерала Зальца. 18 (31) августа на фронте левого фланга 4-й армии обстановка продолжала накаляться. В тот день армия занимала линию: Вонвольница – Хмельник – Петровиче – Яблонна – Хмель. В зоне боевых действий соседней 5-й армии противник занял город Красностав. О чем штаб Юго-Западного фронта получил от командующего 5-й армией генерала Плеве донесение с просьбой о помощи. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом приказал генералу Эверту немедленно оказать содействие левым крылом 4-й армии. Нервная атмосфера быстро передавалась по командной вертикали штабов. К тому же поэшелонное прибытие в Люблин дивизий создавало соблазн бросать их на фронт частями, не дожидаясь полного формирования.