А. Фадеева - Екатерина II без ретуши

Из книги «Вокруг трона. Екатерина II» Казимира Феликсовича Валишевского:

В апреле 1776 г. фаворит (Потемкин. – А. Ф .) серьезно думает отретироваться, но хочет сделать это блестящим образом. Если верить сведениям, собранным маркизом де Жюинье, тогдашним новым посланником Франции в Петербурге, он просил у императрицы, взамен того положения, которого соглашался лишиться, трона Курляндии, прибавляя, что смотрит на этот пост как на нечто временное, переходное к трону Польши. На этот раз воспоминания о Бироне и Понятовском преследовали воображение великого честолюбца. Но Екатерина уже не была в состоянии раздавать троны. Она, впрочем, выучилась дешевле расплачиваться с образами, которые поблекли. В ноябре того же года произошел кризис. Как бы следуя року, которому подпадали по очереди его предшественники, и повторяя неосторожность, погубившую красавца Орлова, Потемкин взял отпуск для ревизии Новгородской губернии. Это послужило сигналом: через несколько дней после его отъезда Завадовский водворился на его месте.

Сэр Ричард Окс, английский посланник:

Многие подозревают, и это, кажется, довольно вероятно, что князь Потемкин в скором времени будет по-прежнему пользоваться огромною властью. В самом деле, дав ему открыто соперника, императрица до того пощадила его самолюбие, что это поразило всех, кто знает ее характер, враждебное отношение к нему князя Орлова и влияние последнего. Это снисхождение приписывали только чрезмерной доброте государыни, а отнюдь не привязанности, которую она могла еще сохранить к нему. Если же он снова войдет в милость, это будет первым примером в этом роде. Ежели это нельзя приписать простому капризу императрицы, то подобный факт будет свидетельствовать о прочном влиянии этого фаворита, что, в свою очередь, может иметь самые серьезные последствия.

Из книги «Вокруг трона. Екатерина II» Казимира Феликсовича Валишевского:

Завадовский вскоре исчезнет. После него в золотой клетке близ царского алькова будут появляться незначительные красавцы, один, другой, третий: Корсаков после Зорича, а Ланской после Корсакова, – все избранные Потемкиным, будут являться блестящие, но скоропреходящие существа без будущности. Он мановением руки призывал их, а затем прогонял, и тщеславная мечта, лелеемая удивительным авантюристом под мрачными сводами Троицкой лавры, наполовину осуществилась. В продолжение долгих лет, неразлучный товарищ, непременный советник, повелитель, не всегда терпящий противоречия – он разделит жизнь той, с которой надеялся разделить трон, и в действительности будет царствовать с нею.

Из личной переписки Г. А. Потемкина и Екатерины II:

Всемилостивейшая Государыня! По сообщению от Ивана Перфильевича о пожаловании мне дома Аничковского я лобызаю ноги Ваши. Приношу наичувствительнейшую благодарность. Милосерднейшая мать, Бог, дав тебе все способы и силу, не дал, к моему несчастию, возможности знать сердца человеческие. Боже мой, внуши моей Государыне и благодетельнице, сколько я ей благодарен, сколько предан и что жизнь моя в Ее службе.

Всемилостивейшая Государыня, имей в твоем покрове и призрении человека, тебе преданного душою и телом, который наичистосердечнейшим образом по смерть Вашего Величества вернейший и подданнейший раб Князь Потемкин.

Из книги «Вокруг трона. Екатерина II» Казимира Феликсовича Валишевского:

Завадовский был предоставлен Потемкиным Екатерине для исполнения физиологических обязанностей, когда оба они были утомлены совместными упражнениями в них. Он был молод, силен, хорошо сложен; но склонность, которую императрица к нему питала, скоро прошла. Завадовский был назначен секретарем; его отставка не сопровождалась никаким шумом: он остался при кабинетских делах и был сделан личным советником императрицы. Он еще жив и весьма богат – благодаря первым щедротам своей любовницы.

Сэр Ричард Окс, английский посланник:

Князь Потемкин находится теперь на верху блаженства. Он удостоился недавно особого отличия и получил весьма ценные подарки; полагают, что его пенсия будет вскоре увеличена до цифры, получаемой князем Орловым, так как главный предмет его честолюбия состоит, по-видимому, в том, чтобы соперничать с ним во всех отношениях. Он подражает ему в том, что не показывает ни малейшей ревности.

Сэр Ричард Окс, английский посланник:

Г-н Завадовский собирается к отъезду на родину. Новый фаворит (Зорич) произведен из майоров в полковники лейб-гвардии гусарского полка и получил значительные подарки – деньгами и крестьянами; но, судя по его характеру и по личным свойствам его патрона, есть основание полагать, что его роль будет всегда второстепенная…

Из книги «Екатерина Великая» Анри Труайя:

Красавец Зорич, серб по происхождению, так счастлив своему возвышению, что предложил Потемкину в знак благодарности сто тысяч рублей… Потемкин берет, и так устанавливается порядок среди «приглашенных»: в день восшествия они платят сто тысяч тому, кто рекомендовал их императрице.

Из книги «Русские избранники» Георга Адольфа Вильгельма фон Гельбига:

Зорич, из дворянского рода, не пользовавшегося никаким значением, с юных лет отличался в военной службе и прибыл в Петербург гусарским майором для приискания более выгодного места. У него было много наглости, его не страшили отказы в просьбах, и он тотчас обратился к всемогущему Потемкину, думая через него составить себе карьеру. Потемкин исполнил его просьбу, но не на том блестящем пути, на котором Зорич искал улучшения своей судьбы.

В это именно время Потемкин был очень недоволен попыткой Завадовского, стремившегося сделаться самостоятельным, и искал человека, который мог бы занять его место при дворе. Он нашел его случайно в Зориче, который соединял в себе все необходимые для того качества и не мог быть ему опасен ни умом и характером, ни семейными связями. Потемкин сделал его своим адъютантом, подполковником и представил его в гусарской форме императрице. Он понравился. В тот же день он занял во дворце комнаты, только что покинутые Завадовским, получил чин полковника и был назначен флигель-адъютантом.

Затем дело пошло своим обычным ходом. Ежедневно умножались почетные места, знаки милости и богатства. Ни один из любимцев Екатерины не получил в течение одиннадцати месяцев (время его «случая») таких чрезвычайных знаков милости, как Зорич. За время его пребывания при дворе он получил чистыми деньгами более 500 000 рублей, в том числе 20 000 на первое обзаведение, 80 000 для своего устройства в поместьях, 240 000 рублей на уплату долгов, и, сверх того, ему были уплачены все оклады по его должностям. К тому же он получил 1500 крестьян, на 120 000 рублей земель, купленных в Лифляндии у графа Бутурлина, и так как этот подарок казался малоценным, то императрица прибавила из своей шкатулки стоимость доходов с этой земли за последние десять лет, командорство Мальтийского ордена в Польше, приносившее ежегодно около 10 000 рублей, и, наконец, довольно значительный город Шклов в Польше.