Владимир Романовский - Америка как есть

В добавление к этому Джулиани отдал несколько невнятных приказов по поводу политики ареста нарушителей порядка. Полиция стала действовать чуть агрессивнее. Это ни на что не повлияло, но полицейские комиссионеры вслед за мэром решили, что снижающаяся преступность является результатом их смелости и преданности общему делу. О том, какие у этих комиссионеров были представления об общем деле, говорит весьма показательный случай.

Комиссионера (главного полицейского города) назначает мэр. По заступлении на должность в конце восьмидесятых годов один такой комиссионер попросил подчиненных устроить ему экскурсию в какую-нибудь горячую точку, где идет нарковойна. Капитан участка, в котором комиссионер озвучил просьбу, не без злорадства (предполагаю) передал комиссионера на попечение двух сержантов. Те, недолго думая, пихнули комиссионера в патрульную машину и привезли в Юнион Сквер, в сердце Манхаттана.

– А что теперь? – поинтересовался комиссионер.

– А вот видите, сэр, идет вон … в прикиде … негр?

– Вижу.

– Идите к нему и купите у него порцию кокаина.

Комиссионер поначалу решил, что его разыгрывают. Но вылез, пересек улицу, вошел в сквер, приблизился и указанному индивидууму и справился о цене. Все еще недоверчиво вынул бумажник – на виду у публики. Получил кокаин. Расплатился. И вернулся в патрульную машину, возле которой ждали репортеры (очевидно, злорадный капитан подсуетился).

– Что скажете, сэр?

Растерянный комиссионер пробормотал, —

– Я не знал, что это делается так просто…

Смех и грех. Впоследствии этот комиссионер был награжден мэром Джулиани за заслуги в борьбе с преступностью. А дело, конечно же, в арифметике.

Кокаин, героин, ангельская пыль и прочие развлечения стоят наркоману от ста до двухсот долларов в день. Такие деньги невозможно заработать на тех работах, которые доступны негритянскому подростку из трущоб или его родителям. После того, как все ценное в квартире так или иначе будет украдено и продано на улице, у подростка-наркомана одна дорога – в криминал. Три-четыре грабежа в день – и доза есть.

В то же время самая лучшая, самая модная компьютерная игра с бегающими и стреляющими человечками стоит долларов сорок, и ее хватает кому на две недели, кому на месяц. А в компьютерный баскетбол при наличии друга, тоже увлекающегося такими играми, можно резаться годами – за те же сорок зеленоспинных.

На присваивании чужих лавров Джулиани не остановился. Ему хотелось деятельности.

В конторах города запретили курить.

Собственно, запрет существовал давно, но никто не обращал на него внимания. Джулиани начал штрафовать хозяев зданий (корпорации), и запрет приняли всерьез. Работники контор стали выходить на перекур на улицу. Показалось мало. Следующий закон, подписанный Джулиани, касался ресторанов.

То есть как?

Это было немыслимо. В Нью-Йорке в ресторанах нельзя курить?! Ресторанная публика пожимала плечами. Но пришел день, когда закон вступил в силу, и волна инспекций прокатилась по городу. Хозяев ресторанов нещадно штрафовали просто за наличие пепельниц и грозили после третьего штрафа отобрать лицензию. Очень помогла мэру в этом деле вечная, значительная прослойка женщин, неудовлетворенных в личной жизни и компенсирующих эту неудовлетворенность качанием прав. При посещении ресторанов, заметив курящего, они поднимали скандал и грозили позвонить, куда надо. Уловка с блюдцами, обернутыми фольгой (вроде – пепельница, а на самом деле – блюдце, инспектор не придерется) перестала работать. Хозяева стали следить САМИ , и выставлять курящих после обеда и между переменами САМИ . Это всегда самый эффективный способ борьбы с населением, конечно же.

И рестораны опустели. Поскольку неудовлетворенная прослойка на поверку оказалась малочисленной, недостаточной, чтобы содержать несколько тысяч заведений Великого Города своими силами.

Идя по Второй Авеню зимой, вечером, житель города сталкивался со зрелищем совершенно сюрреалистическим – рестораны стоят пустые! На Второй Авеню?! В Нью-Йорке?! Зимой, вечером!

Владельцы баров, надо отдать им должное, сориентировались очень быстро. Они стали нанимать хороших поваров, расширили скудное функциональное меню. Ресторанный запрет на бары не распространялся – пока. И ресторанная публика, распознав, что к чему, повалила валом в бары. Той же зимой, тем же вечером, в какой-нибудь бар на Второй Авеню было не зайти – густая толпа. Бары стали выполнять обязанность ресторанов, а рестораны один за другим – закрываться.

Наиболее мобильные горожане, желавшие все-таки ресторанной, а не пивной, обстановки, знали еще один способ – ехать за речку. Там, в соседнем Нью-Джерзи, никаких запретов не было. А количество ресторанов в связи с ньюйоркской бедой стало стремительно расти.

Тогда Джулиани увеличил налог на сигареты в несколько раз. Сам он при этом курил сигары – часто и много (работники Сити Холла говорили, что все здание, построенное в начале девятнадцатого века в так называемом федеральном стиле, более или менее соответствующем официальной части французского классицизма, с коринфскими колоннами, прокурено насквозь).

До Нью-Йорка аналогичные эксперименты с запретом на употребление табака проводили несколько штатов. В калифорнийском Лос Анжелесе дело кончилось тем, что большинство ресторанной публики переместилось в сторону частных вечеринок у бассейнов (в Лос Анжелесе кругом частные бассейны) и кейтеринг – профессиональное приготовление еды для вечеринки или торжества, с последующей доставкой и обслуживанием) стал ОЧЕНЬ доходным делом.

Своеобразно среагировали на такой же запрет жители Денвера, штат Колорадо. В Колорадо нельзя курить даже на улицах. Но курят – в барах, повсеместно. И чхали на все запреты.

В Нью-Йорке эпопею довершил приступивший к обязанностям мэра сразу после гибели Близнецов Майкл Блумберг, запретив курить в барах. Общегородской закон подтвержден был дополнительным общештатным – губернатор штата Джордж Патаки подписал дублирующий закон.

Европейские туристы смеялись и возмущались, а некоторые грозились не посещать больше Великий Город – но оказалось, что феномен с запретом – вовсе не американский. Аналогичные законы стали вводиться то в той, то в другой европейской стране. В Ирландии. В Польше. Казалось – уж Франция-то не допустит у себя такого, во Франции люди рождаются с сигаретой в зубах. Но нет – сперва запретили курить на платформах, затем – в ресторанах «быстрого» питания. В некоторых зданиях. На очереди рестораны. В Италии запрет на курение, говорят – самый жестокий в Европе.

Благодаря притоку денег от интернетных компаний, плодившихся в девяностых годах в большом количестве, а также благодаря снижению преступности, городская казна стала вдруг получать неплохой доход. Наконец-то очередь дошла до «модернизации» (а на самом деле ремонта) метро!