Ирина Шевеленко - Литературный путь Цветаевой. Идеология, поэтика, идентичность автора в контексте эпохи

Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 100 т. Т. 1. М., 2000. С. 186.

Коркина Е. Поэтический мир Марины Цветаевой // Коркина Е. Архивный монастырь. С. 161–162.

Это название зафиксировано в рабочих тетрадях Цветаевой (СТ, 36). Анонсы сборника Цветаевой с таким названием появились в печати в начале 1922 года (см.: Книга в Советской России // Последние новости. 1922. 12 янв. № 534. С. 4; Хроника. Москва // Вестник литературы. 1922. № 1. С. 24).

Важные соображения, касающиеся интерпретации стилистического решения и идейного контекста цикла и некоторых примыкающих к нему по времени стихотворений, содержатся в опубликованной докторской диссертации: Боровикова М. Поэтика Марины Цветаевой (лирика конца 1900‐х – 1910‐х годов). Tartu: Tartu Ülikooli Kirjastus, 2011. C. 77–91.

В редакциях (составе) цикла в журнальной публикации и в «Верстах I» имеются небольшие разночтения.

Адамович Г. Литературная неделя // Иллюстрированная Россия. 1929. 8 июня. № 24. С. 14.

Е. А. Романова в статье «Марина Цветаева и София Парнок. Последняя встреча» убедительно показала, что с Парнок непосредственно связано относящееся к январю 1922 года стихотворение Цветаевой «Завораживающая! Крест…», которое в полном смысле слова можно назвать ее прощанием со своим прежним чувством (Марина Цветаева: Личные и творческие встречи, переводы ее сочинений. Восьмая цветаевская международная научно-тематическая конференция. С. 167–182). В данном случае, мы говорим лишь о последнем в ряду стихотворений, хронологически прямо связанных с романом.

Краткий обзор этих тенденций, включая библиографию вопроса, см.: Шевеленко И. Модернизм как архаизм: национализм, русский стиль и архаизирующая эстетика в русском модернизме // Wiener Slawistischer Almanach. 2005. Bd. 56. S. 141–183.

Коркина Е. Поэтический мир Марины Цветаевой. С. 162.

Полякова С. Незакатные оны дни: Цветаева и Парнок. С. 219–220.

Имена этих адресатов были вписаны Цветаевой в 1941 году в один из экземпляров «Верст I». См.: Книги и рукописи в собрании М. С. Лесмана. Аннотированный каталог. Публикации. М.: Книга, 1989. С. 225–226.

Оба зафиксированы как циклы лишь в 1921 году. Однако стихи, составляющие каждый из них, написаны в короткий промежуток времени как серия стихотворений, обращенных к одному лицу. Поэтому далее мы без оговорок называем их циклами применительно к 1916 году.

Кубиков Ив. [Рец.] Пересвет. Сб. 1‐ый. Кн-во Васильева. Москва. 1921 // Печать и революция. 1922. № 1. С. 293.

В той или иной мере касаются этих циклов в своих книгах С. Карлинский, В. Швейцер, А. Саакянц, В. Лосская, Д. Таубман, М. Мейкин, А. Динега (последняя из книг содержит обширный раздел, посвященный обоим циклам). См. также: Зубова Л. В. Традиции стиля «плетение словес» у Марины Цветаевой («Стихи к Блоку», 1916–1921 гг., «Ахматовой», 1916 г.) // Вестник ЛГУ. 1985. № 9. С. 47–52; Голицына В. Н. М. Цветаева о А. Блоке (Цикл «Стихи к Блоку»). Статья 1 // Мир А. Блока. Блоковский сборник . Тарту, 1985. С. 113–125. (Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 657.); Голицына В. Н . М. Цветаева об А. Блоке (Цикл «Стихи к Блоку») // Биография и творчество в русской культуре начала ХХ века. Блоковский сборник IX. Тарту, 1989. С. 99–113. (Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 857.); Sloan D. «Stixi k Bloku»: Cvetaeva’s Poetic Dialogue with Blok // New Studies in Russian Language and Literature. Columbus, Ohio: Slavica, 1986. P. 258–270; Hasty O. P. Tsvetaeva’s Onomastic Verse // Slavic Review. 1986. Vol. 45 (2). P. 245–256; Полляк С. Славословия Марины Цветаевой (Стихи к Блоку и Ахматовой) // Марина Цветаева: Труды 1‐го международного симпозиума / Под ред. Р. Кембалла. Bern: Peter Lang, 1991. P. 179–191.

Зубова Л. В. Традиции стиля «плетение словес» у Марины Цветаевой.

Сохранился текст этого стихотворения Мандельштама, записанный рукой Цветаевой (РГАЛИ, ф. 1893 (О. Э. Мандельштам), оп. 2, ед. хр. 1, л. 8 ). См. об этом в примечаниях к изданию: Мандельштам О. Собр. соч.: В 2 т. М.: Художественная литература, 1990. Т. 1. С. 470. Текст, записанный Цветаевой, содержит существенные разночтения в последней строфе с окончательным вариантом этого стихотворения в «Камне». Вероятнее всего, Цветаева записала стихотворение именно летом 1915 года, когда она и Мандельштам одновременно были в Коктебеле.

См.: Мец А. Г. «Камень» // Мандельштам О. Камень. Л.: Наука, 1990 (Лит. памятники.). С. 280.

Начало имяславию (если отбросить его глубокие вековые корни в христианской теологии) положила книга схимонаха Илариона «На горах Кавказа. Беседа двух старцев подвижников о внутреннем единении с Господом наших сердец через молитву Иисус Христову», выдержавшая три издания (1907, 1910, 1912). Об откликах на имяславскую тему таких видных литераторов модернистского круга, как П. Флоренский, С. Булгаков, В. Эрн, С. Аскольдов, Вяч. Иванов и собственно Мандельштам см.: Паперно И. О природе поэтического слова: Богословские источники спора Мандельштама с символизмом // Литературное обозрение. 1991. № 1. С. 29–36. (Статья содержит библиографические отсылки к более широкому кругу работ, связанных с анализом имяславской темы у Мандельштама.)

Паперно И. О природе поэтического слова. С. 30.

Мандельштам О. Полн. собр. стихотворений. СПб.: Академический проект, 1995 (Новая б‐ка поэта.). С. 123–124.

Согласно концепции Потебни, всякое слово состоит из трех элементов – «единства членораздельных звуков, т. е. внешнего знака значения; представления , т. е. внутреннего знака значения и самого значения ». При этом, «звук и значение навсегда остаются непременными условиями существования слова, представление же теряется» ( Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990. С. 133). «Представление» – есть этимологическая мотивация значения слова при его рождении; в процессе бытования и использования слова его значения умножаются и удаляются от первоначального «представления», лежавшего в основе его значения. Вводя понятие «внутреннего знака», или «внутренней формы» слова, концепция Потебни давала обоснование поэтическому поиску скрытых в слове «представлений», забытых значений, открываемых при помощи погружения в этимологические истоки составляющих его элементов.

О. Э. Мандельштам в записях дневника и переписке С. П. Каблукова // Мандельштам О. Камень. С. 252.

А. Эткинд справедливо указывает и на строки другого стихотворения Мандельштама, обращенного к Цветаевой, – «Нам остается только имя: / Чудесный звук на долгий срок» («Не веря воскресенья чуду…») – как на содержащие имяславские коннотации. Ему также принадлежит наблюдение, что «имяславские мотивы очевидны в цветаевских стихах 1916 года, когда она была близка с Мандельштамом», однако далее эта мысль автором не развита. См.: Эткинд А. Хлыст: Секты, литература и революция. М.: Новое литературное обозрение; Кафедра славистики Университета Хельсинки, 1998. С. 575.