Роми Шнайдер - Я, Роми Шнайдер. Дневник

Вот я и дошла до сути дела.

У Дэдди есть одна страсть. На самом деле страстей у него много, но ни одна из них не опасна для жизни — кроме этой. Ни мама, ни я ничего об этом не знали. Вот теперь знаем. До этого случая мы полагали, что если человек умеет плавать, то на таком маленьком озере, как Штарнбергзее (по сравнению, скажем, с Адриатическим морем), с ним ничего и не случится. Даже если он сидит в моторной лодке.

Вроде бы как раз так и было сегодня с Дэдди. Разыгрывался европейский чемпионат. Он был на старте. Мы стояли на берегу и радовались. У него хорошая лодка, он умеет управлять, так что же может случиться? Так мы думали.

Ханс Альберс тоже не отказал себе в удовольствии поприсутствовать. Мы с мамой желали Дэдди успеха и надеялись, что он выиграет. Как это и бывает у женщин на берегу.

И вскоре после старта это и случилось.

Дэдди «делал все восемьдесят», как гонщики говорят.

Внезапно в него врезался другой катер. Дэдди вылетел кувырком из лодки, рухнул в воду и стал тонуть. Он был весь в крови. У нас просто сердце остановилось! Мама кричала, а я подумала: он погиб, с ним всё кончено!

Того итальянца, что врезался в лодку Дэдди, зовут Симонтаччи. У него было сломано рулевое управление!

Сразу подъехал спасательный катер. Дэдди вытащили из воды.

Вообще-то всё выглядело хуже, чем было на самом деле. Хотя и нам, и прежде всего Дэдди, было и того довольно: сломана рука и рёбра, полно ушибов, повреждён нос.

Дэдди отправили в больницу. Приятного мало. К тому же клиника была переполнена. К счастью, на гонках был министр транспорта Зеебом. Он приехал в клинику, навёл там порядок, и Дэдди получил приличное место. Теперь, при такой великолепной погоде, он должен там лежать и потеть, бедолага!

Мама говорит — всё, с моторными лодками покончено!

25 июня 1955 года

Мы живем в отеле «Элизабет» в Фельдафинге. Совсем близко отсюда — Поссенхофен. Там выросла Зисси, принцесса, которую я должна играть. В замке теперь — мотовелозавод. Поэтому здесь, конечно, теперь уже не так прекрасно, как в те времена, когда здесь жила Зисси, прежде чем стать императрицей Австрии. Но всё равно интересно. Роль меня радует!

30 июня 1955 года

Я пережила несколько замечательных дней в Зальцбурге. Там был фестиваль. Мы были на спектакле «Коварство и любовь». Он оставил у меня незабываемые воспоминания.

Кстати, в этом году я наконец-то увиделась с Маргит и Моникой. Придумала для них один сюрприз.

Сначала мы вместе с тётей Марианной шикарно поужинали в Зальцбурге. А потом все пошли в кино, на фильм «Юность королевы».

Как часто мы раньше сидели в кинотеатре «Мирабель» и уносились в чужой волшебный мир! Всё прочее вокруг нас тогда просто не существовало. Интернат Гольденштайн, где мы продавливали школьные скамьи, все эти маленькие неприятности, которых не удавалось избежать.

Это было как будто ты стоишь под приятным тёплым душем, и он смывает всё, чего тебе уже вот так хватило.

Когда теперь, в такой же милой, доверительной обстановке, во мне всплывают все эти воспоминания, я внезапно ощущаю, как я тогда должна была быть счастлива.

Реклама. Киножурнал. И потом там, наверху, во весь экран «Мирабели» замерцало моё имя.

Не описать, до чего же мне это было приятно. Тётя Марианна, обе мои лучшие подруги рядом со мной — да я могла бы просто завыть от радости. И это был не сон. Самая что ни на есть жизнь.

Я сделала вид, что ничего особенного не происходит. Пробормотала пару каких-то глупых замечаний про фильм, потому что мне пришло в голову: вдруг Маргит и Мони это интересно.

Но украдкой одним глазком я подсматривала, пыталась определить, насколько им нравится та или иная сцена.

Но лишь одно исчезло: я больше не могла, как тогда, в школьные годы, полностью погрузиться в сказочный мир кино. При каждом кадре перед моим внутренним взором возникал то оператор, то Эрнстль — режиссёр Эрнст Маришка, то какой-нибудь рабочий сцены между кулисами, кабелями и прожекторами. Иллюзия пропала навсегда.

Её я оплакиваю ещё и сегодня.

1 июля 1955 года

Баден-Баден. С Хансом Альберсом мы чудесно понимаем друг друга. Он мне очень нравится. «Последний человек» уже был снят однажды. Тогда роль Ханса Альберса играл Эмиль Яннингс.

Он — метрдотель, некоронованный король своего отеля. Внезапно умирает владелица. Она была ему очень многим обязана и обещала пожизненное рабочее место. Но теперь, после её смерти, всё изменилось. Альберса «свергли», и теперь он должен в подвале играть служителя при туалетах, «последнего человека». Прекрасная роль для Альберса — и для меня тоже, первая современная роль. Я же до этого играла только принцессу, королеву или девицу из тех времён, когда меня не то что на свете, а и во сне не было. А тут я наконец-то играю в фильме, где речь идёт о наших днях. Мне ужасно хочется хоть разок здесь, в Баден-Бадене, пойти в казино. Но мама не разрешает. Хотя меня — честно! — интересуют только разные подробности, как это делается в игорном доме, а вовсе не выигрыш.

10 июля 1955 года

Между тем прошла премьера «Гроссмейстеров Тевтонского ордена». Фильм вышел сразу во многих городах. Я получила хорошую прессу. С этими критиками всегда так странно. Один из них картину просто разгромил, причём как раз за то, что другим критикам особенно понравилось. Будто один — в ногу, а остальные — не в ногу. Впрочем, о вкусах не спорят.

12 июля 1955 года

Павильонные съёмки «Последнего человека» идут в Гайзельгаштайге. Кстати, я должна выйти замуж за Йоахима Фуксбергера. Моё подвенечное платье я уже примерила. Просто ангельское!

Когда я сидела перед зеркалом и смотрела на себя, мне сделалось так тревожно и страшно, потому что это выглядело совсем как взаправду. При том, что это всего лишь кино. И моя свадьба по сценарию в последний момент сорвалась.

Если я когда-нибудь выйду замуж, это должен быть праздник — так уж праздник. Могу себе представить, что за удовольствие все эти приготовления. Сама устрою жутко прекрасное жилище. Оно будет современное, но со старинной мебелью и ещё более старинными картинами. Никаких этих супермодерновых штуковин, с которыми чувствуешь себя вечно как в гостях. Вроде этих кресел, где не знаешь, куда деть руки.

Но когда я выйду замуж? А главное — за кого? Такое странное чувство: знать, что этот «кто-то» где-нибудь уже живёт и работает или ленится — и не имеет представления о своём счастье!

Жизнь — захватывающая.

20 августа 1955 года

Мы снова в Вене. И снова живём в отеле «Захер». Чувствую себя здесь уже почти как дома. Все люди в отеле со мной приветливы. И здесь волшебно готовят. Когда обедаешь, можно просто запеть от удовольствия. Вот только от всемирно знаменитых здешних тортов я не в восторге. Это скорее для знатоков. Но ведь есть и другие смачные вещи.