Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

Вот на этом консультативном совете мы предлагали рассмотреть наши претензии к федеральному центру.

Показав проект Обращения губернатору Б. Кузнецову, я предложил два варианта подписей под документом. Первый – губернатора и спикера. Второй – только спикера, чтобы не подставлять губернатора, который в то время назначался центром и при негативном восприятии Обращения мог быть снят со своего поста.

Борис Юрьевич выбрал второй вариант.

После консультаций с депутатами, заручившись их поддержкой, я подписал обращение и направил его адресатам.

Прошли три недели, но ответа мы не получили. Пришлось перейти в «позвоночный» режим. В секретариатах председателей Госдумы И. Рыбкина и Совета Федерации В. Шумейко мне сообщили, что «головником» в решении поставленной нами задачи является администрация Президента. В администрации же комариный писк какого-то Законодательного собрания какой-то Пермской области не был воспринят всерьез. Более того, меня ни разу не соединили с руководителем администрации С. Филатовым.

Не дали результата и две правительственные телеграммы, напоминавшие о нашем обращении.

Стало очевидно, что пора хлопнуть дверью. Только какой?

С одной стороны, акция протеста должна быть солидной, общефедерального масштаба. С другой стороны, она не должна сработать на оппозицию. Нельзя было и подставляться, давать повод для обвинения в антиконституционных действиях. Это было чревато роспуском ЗС.

Отлично помню то летнее утро, когда часов в пять меня разбудила и не давала уснуть эта непростая задачка. И тут я вспомнил о Договоре об общественном согласии. Он был совсем «свеженьким», явно федерального масштаба, достаточно «раскрученным». И в то же время не очень «строгим», с точки зрения ответственности. Я встал, нашел текст Договора, еще раз его прочитал и решил, что это самый подходящий объект для «нападения». Родилась и форма демарша – отзыв моей подписи из-под Договора.

В девять утра я уже был у губернатора Б. Кузнецова. Узнав о моем намерении, он пригласил своего первого заместителя Г. Игумнова. Оба отнеслись к моей затее без восторга. По-человечески их можно было понять.

Совсем другая реакция на мою инициативу оказалась у депутатов. Это тоже легко объяснимо. Практически все депутаты были состоявшимися в своем деле людьми, в меру амбициозными, уважающими свою область, свой статус, наконец, себя. В этом все – и «белые», и «розовые» (ярко-красных ортодоксов среди депутатов не было) – были едины. Идею протеста поддержали мэры (Ю. Паздерин, Г. Тушнолобов, В. Филь), представители молодого тогда бизнеса (Г. Баршевский, А. Климов, А. Кузяев, Ю. Трутнев), промышленные «генералы» (А. Поликша и Б. Протасов), социальщики (Л. Густокашина, Б. Светлаков)… На ближайшем заседании 18 августа депутаты Законодательного собрания официально уполномочили меня на отзыв подписи. Президенту было направлено следующее письмо:

Уважаемый Борис Николаевич!

Законодательное собрание Пермской области своим решением от 18.08.94 г. приостановило участие области в Договоре об общественном согласии и поручило мне, как председателю Законодательного собрания, отозвать свою подпись под договором до окончания решения вопроса.

Являясь давним и последовательным сторонником демократических преобразований и экономических реформ, осуществляемых в России, понимаю, что принятое Законодательным собранием решение в какой-то мере работает против Вас – гаранта этих преобразований. Тем не менее, выполняя решение и отзывая свою подпись (надеюсь, не надолго), делаю это не под давлением, не против своей воли.

Нельзя декларировать экономическое равенство субъектов Федерации и постоянно нарушать его в интересах одних и в ущерб другим без какого-либо на это согласия последних.

Нельзя демонстрировать всемерное уважение к одним субъектам Федерации и отмахиваться, как от назойливых мух, от других (председатель Согласительной комиссии по реализации Договора С. А. Филатов даже не удосужился ответить на два наших обращения).

Надеюсь, Борис Николаевич, на правильное понимание нашего вынужденного шага и, главное, на Вашу поддержку в решении актуальнейших проблем не только Пермской области.

Резонанс от нашей акции был ощутимым. Именно тогда на одном из брифингов я произнес фразу, которая потом не раз звучала из уст пермских политиков:

– Теперь хотя бы в Москве не будут путать Пермь с Пензой.

Я не выпячивал, но и не скрывал своего авторства в этой акции, так что «возмутитель спокойствия» был известен изначально. Акция была малоприятной для администрации Президента, лично для ее руководителя. И «закоперщика» могли не только приструнить, но и «закопать». Вялые попытки этого предпринимались: вскоре после демарша в Пермь прибыла с плановой (!) проверкой комиссия Контрольного управления администрации Президента. Невооруженным глазом было видно, что особый интерес для нее представлял бывший первый заместитель губернатора Сапиро. Например, ревизоры уделили большое внимание изучению счетов за мой юбилейный банкет, состоявшийся в январе 94-го. Параллельно проводилось прощупывание: не сдадут ли депутаты своего спикера?

Не сдали!

Коллективная защита от несправедливости сработала.

С точки зрения психологии, как минимум 2300 лет существует одна интересная управленческая «развилка». Военные историки отмечают, что еще в армиях Александра Македонского (336–323 до н. э.) задача достижения победы была разделена между двумя видами военных специалистов: тех, которые составляют планы, и тех, которые командуют солдатами в сражении. Чтобы каждая из групп знала «свое место», у «плановиков» уже в те времена были изъяты полномочия командования.

С тех пор в теорию и практику не только военного, но и гражданского управления вошло разделение командного состава на строевых (линейных) и штабных .

Позднее это разделение нашло отражение в названии командных должностей: строево́й командир , начальник штаба (службы тыла, вооружения, медсанбата…).

С точки зрения потенциала карьерного роста, в престижности у строевых и штабных много общего. Недаром в воинских уставах часто пишут командир (начальник) . Но одна разница между ними фиксируется довольно четко.

Строевой (линейный) специалист командует людьми, которые действуют на «передовой» – на «линии фронта». Нередко – в одном строю с ними. От взводного и ротного командира со своими солдатами до дирижера симфонического оркестра, ближе любого из своих музыкантов расположенного к «вероятному противнику» – зрительному залу.