Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

Но кое-что извлечь из этой житницы, примерить выращенное ВЕЛИКИМИ «на свое плечо» – это никому не возбраняется.

Начнем с того, что конфликт, как и алкоголь, в малых дозах полезен и даже необходим (о необходимости употребления в малых долях алкоголя для лиц старше 18 лет говорить поостерегусь). Легкий конфликт, столкновение мнений, споры, в которых содержится истина, творческая, политическая, экономическая конкуренция – все это замешено на конфликтах. И без всего этого общество закисает, а то и рискует оказаться протухлым.

Как ни грустно, но в больших дозах этот двигатель прогресса приобретает разрушительный характер. Для общества, организации и даже для частного лица.

Для любого соискателя удачи актуальная проблема – как удержаться подальше от этих цунами. Если же их избежать не удается, то надо уметь минимизировать последствия собственными подручными средствами.

Не могу сказать, что жизнь обделила меня участием в этом экстремальном виде спорта, что дает основание поделиться размышлениями и извлечениями из пережитого.

Лично меня издавна больше всего интересуют источники этого бодрящего, но опасного «напитка». Разнообразие этих источников породило массу различных их классификаций, где все они присутствуют в разных и причудливых сочетаниях (классификациях).

В одних классификациях основой является деление источников конфликтов на объективные и субъективные. В других базовыми становятся причины, вызываемые психологическими особенностями человеческих взаимоотношений в частной жизни или в процессе трудовой деятельности. В третьих упор сделан на организационно-управленческие и психологические, личностные особенности. Имеется даже классификация по гендерным признакам, учитывающая особенности поведенческого комплекса, присущего мужчинам и женщинам.

В один микроконфликт, подпадающий под эту классификацию, я даже попадал.

На одном заседании кафедры я, как ее заведующий, высказал какие-то претензии (если не ошибаюсь, по воспитательной работе со студентами) преподавателю Майе Николаевне Пинкас.

Ее реакция на критику была предельно лаконична и аргументирована:

– Но я же женщина!

Мой ответ был соответственным:

– Нет, вы доцент!

Лет десять после этого, с подачи юры Гантмана, почти на каждом неформальном сборе, на моих днях рождения при малейшем моем интересе к прекрасному полу «сапиранты» с большим удовольствием обыгрывали этот диалог.

При всей своей пестроте источники конфликтов имеют несколько общих закономерностей.

Запутанность и «убойная сила» конфликта прямо пропорциональны удельному весу в нем источников, относящихся к человеческому фактору (социально-психологические, личностные особенности участников конфликта, пребывание в одном «котле» максималистов и покладистых, всезнаек и нерешительных, игроков и жалобщиков…).

И, наоборот, чем больше в конфликте организационно-управленческой составляющей (несовершенство структуры организации, недостатки в проработке правовых норм и даже дележ материальных или финансовых ресурсов), тем больше шансов разгадать его истоки, развести конфликтующих по углам, минимизировать, а то и устранить конфликт.

Не очень легко по справедливости разделить деньги или собственность, но на порядок сложнее – славу или власть.

Не просто, но реально доказать человеку, что в определенных условиях колесная формула автомобиля «4 × 4» менее эффективна, чем привод на одну ось. Но практически невозможно разубедить его в том, что коммунистические ценности выше либеральных, а виновниками бед в нашем сельском хозяйстве являются американцы.

Когда я попытался, исключительно для личного употребления, ранжировать причины конфликтов, выстроить их «в шеренгу» по «взрывоопасности» и непредсказуемости, оказалось, что самые вредные из них столпились на фланге «человеческого фактора».

О некоторых из них написаны тома. Только в российском законодательстве формулировка «конфликт интересов» присутствует более чем в 900 документах. Но в этой большой группе источников конфликтов, среди широко известных и обсуждаемых, притаились «тихушники»-нелегалы. Глубоко законспирированные под позитив и поэтому трудно укрощаемые.

Некоторые из них мне представляются особенно интересными.

Последовательность препарирования источников конфликтов-нелегалов выберем «по нарастающей»: по степени загадочности. В качестве отправной точки возьмем одну из самых урожайных на конфликты зон – человеческие альянсы.

По части некоторых видов подобных конфликтов имеется достоверная статистика. Самый распространенный вид альянса – семья. В последние годы в России число семейных браков, не выдержавших проверку на прочность, достигло 80 процентов. Основные причины этого грустного феномена всесторонне изучаются и широко освещаются, поэтому на них задерживаться не будем. К тому же, как мы договаривались еще во введении, эта книга посвящена деловым, а не личным сторонам человеческой жизни.

О доле распавшихся альянсов в бизнесе подобной статистики нет. Но с большой степенью уверенности могу сказать: она нисколько не меньше, чем в семейной сфере. Если не больше.

Аналогии в семейных и хозяйственных разводах не много. Только в самом общем виде: «любовная лодка разбилась о быт» [174]. Но разбивающий семью быт многообразен и противоречив, а в бизнесе в подавляющем большинстве все сводится к примитивной жадности. Случается, и в нем обнаруживаются обида, ревность, подвешенность вопроса: «кто в доме хозяин?». Но это все нюансы. А главное все-таки – жадность.

Моим главным (и победившим) конкурентом на выборах 1999 года в Государственную думу был молодой удачливый бизнесмен Павел Анохин. Свою избирательную кампанию он вел тоже по правилам бизнеса: напористо, жестко, умело обхаживая нужных людей. Но за рамки приличий не выходил. Любви к нему я не испытывал, но, проиграв, и зла на него не держал. Более того, завидовал белой завистью по некоторым позициям. Например, сожалел, что моя «гнилая интеллигентность» не позволяет иногда действовать «внаглую». Завидовал тесной связке и оптимальному распределению ролей П. Анохина и его компаньона М. Деменева. Об их дружном альянсе в те годы много писалось в пермских СМИ.

«В 1992 году, на закате кооперативного движения, в Перми появилось некое ТОО «ДАН». Несколько лет никто толком не знал, чем занимается это предприятие. Ходили, правда, слухи о каких-то делах, связанных с «черным золотом». Но на местном нефтяном рынке тогда начали вырисовываться иные структуры, как, например, подразделения «ЛУКОЙЛА», и главное внимание уделялось в первую очередь им.