Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

Мой соратник по чусовской спортивной молодости Гена Знаевский, покинув беговую дорожку, перебрался в Москву и стал довольно видным спортивным функционером. В 1972 году он пригласил меня отобедать в компании его коллег. Разговор зашел о подготовке нашей команды к какому-то игровому турниру, который должен был проводиться в Румынии. Не столько спортивной, сколько политической задачей «номер один» было выиграть у команды США. Ребята были грамотные, просчитывали все и вся. В том числе фактор чужих или своих «стен». Все дружно в этой строчке СССР поставили «плюс»: братья по социалистическому лагерю, конечно, поддержат нас против американских агрессоров!

За год до этого я был туристом в Румынии. И не просто туристом, а по индивидуальной (семейной) путевке, дающей возможность широкого общения с «аборигенами». В этой поездке мы обнаружили, что к отдельным представителям страны победившего социализма румыны относятся хорошо, но не лучше, чем к частным лицам, которые расплачивались свободно конвертируемой валютой. Что касается «командного зачета», то, мягко говоря, симпатии к «старшему брату» они не испытывали. И, напротив, прибывшего накануне с визитом президента США завалили цветами. С учетом этого, я посоветовал спортивным стратегам, давая установку игрокам нашей команды, тот самый «плюс» переправить на жирный «минус».

Через полгода Гена признался, что мой прогноз полностью сбылся.

Массу коварных тонкостей необходимо учитывать при постановке задачи, в решении которой принимают участие несколько «боевых единиц». Еще «на берегу» каждая из них должна твердо знать свое место. Или она главная, а все остальные «на подхвате», или наоборот – она перед всеми в роли «чего изволите?»

Однажды на совещании, посвященном информатизации управления в системе министерства природных ресурсов, министр Юрий Трутнев упрекнул руководителя этого направления Леонида Кульницкого за то, что внедренных задач множество, а необходимых для принятия и каждодневных, и стратегических решений нет. Л. Кульницкий блестяще «перевел стрелки» на присутствующих тут же директоров департаментов – заказчиков информационного обслуживания конкретных задач:

– Юрий Петрович! Давайте определимся: кто из сидящих за этим столом кучер, а кто – лошадь. Если не ошибаюсь, то я – лошадь.

Бывает и такой вариант: все участники проекта равны между собой, как только что отчеканенные пятирублевки. Тогда «на старте» будьте любезны сообщить, должны ли они взаимодействовать и если да, то как.

Одна из важнейших задач тренера в командных видах спорта – подбор оптимального состава команды на очередную игру. С учетом особенностей соперника, погоды, положения команды в турнирной таблице… Подобная задача каждый день возникает и у руководителя.

Что и кому поручить, зависит от разных особенностей каждого исполнителя: его базового образования, географии прежней работы, специализации использования внутри фирмы и (это чистой воды «know how») – характера, менталитета.

Во время работы в министерстве из моих заместителей было кого выбрать. Там, где надо было проявить жесткость, нажим, отлично справлялись воспитанник системы МВД Александр Деркач и горячий сын кавказских гор Белан Хамчиев. Когда эмоции были противопоказаны и нужны были аргументы и ссылки на нормативные документы, в дело вступал юрист по образованию и характеру Владислав Туманов. Хорошим переговорщиком, особенно в многосторонних комиссиях, показал себя член федерации футбола и футбольный судья Владимир Бауэр. Там, где следовало «навести мосты» или решить деликатные вопросы (например не обидеть сотрудников, увольняемых по сокращению), не было равных педагогу по происхождению Александру Воронину…

Все они люди грамотные и опытные и при ином распределении полномочий поставленную задачу в любом случае могли выполнить. Но уверен, что при этой перемене слагаемых общая сумма эффекта была бы ниже…

Ласкающие слух пустые обещания…

В студенческие годы наша компания одно время приударяла за девочками из Свердловской консерватории. Музыкальное сопровождение наших вечеринок обеспечивалось аппаратом, который занял место в истории музыкальной техники между патефоном и катушечным магнитофоном. Назывался он «электропроигрыватель». Без помощи человека он развлекал две-три минуты, после чего требовалось перевернуть или сменить грампластинку и вновь поставить иглу на ее край. Впрочем, можно было и не переворачивать.

На одну из таких вечеринок мы собрались в доме будущего композитора Риты Кесаревой – благо, ее родители отсутствовали. Далеко за полночь танцы заканчивались, и парочки начинали рассредоточение по углам трехкомнатной квартиры. И вот последний танец – под музыку в ритме танго. В течение нескольких минут низкий женский голос трижды, начиная припев, с укоризной произносил слова:

Ласкающие слух пустые обещания…

Последней танцующей парой были хозяйка квартиры и наш однокурсник Боря Локшин. Они же оказались расположенными ближе других к проигрывателю. Обычно в подобной ситуации плавный процесс выключения освещения сопровождался максимум двухкратным повторением завершающей пластинки.

Предполагаю, что Боб с Марго поссорились. Или решили за что-то наказать всех остальных участников вечеринки. Но часов до пяти утра через каждые три минуты рука кого-то из них возвращала иглу проигрывателя в исходное положение. И уже не столь приятный женский голос вновь и вновь упрекал своего ветреного партнера, и заодно всех нас, в пустых обещаниях .

За последующие пятьдесят с лишним лет я ни разу не слышал этого танго, полностью выветрилась мелодия. Зато первая строчка припева напрочь вошла в мой лексикон.

Первый раз я вспомнил ее в 1957 году. Нагревальщик смены, в которой я работал мастером, заявился в ночную смену пьяным. До работы я его не допустил, но докладную оформлять не стал: поверил его клятвам и довольно тонкому подхалимажу.

Через две недели инцидент произошел снова, теперь уже «с получки». Один к одному повторилось и начало его оправдательного монолога. Однако завершить тираду нагревальщику не удалось.

Как он сам потом мне рассказывал, сначала он потерял дар речи, услышав от «выкающего» всем очкарика-мастера вопрос:

– Лучше скажи: ты мне долго собираешься мозги е… ть?

Окончательно его добили странные слов мастера, произнесенные после того, как, почти протрезвевший, он поставил свою подпись под «объяснительной»:

«Ласкающие слух пустые обещания!»

В этой, почти уже древней истории я впервые наглядно ощутил, насколько обязательно в процессе руководящей работы любого уровня исполнять «know how»: «Доверяй, но проверяй и перепроверяй». Особенно проверяй ласкающие слух пустые обещания .