Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

Вариантные предложения могут появиться как в начале, так и на финише карьеры. В конце 1997 года братья-депутаты Законодательного собрания области забаллотировали меня на должность спикера Пермского ЗС, что, к тому же, автоматически означало потерю поста председателя комитета Совета Федерации. В качестве «утешительного приза» мне были предложены как минимум 7–8 очень разных вакансий. Среди них: должность главы создаваемой федеральной структуры по реформированию МПС (предложил Б. Немцов), ректор Пермского филиала Высшей школы экономики (Е. Ясин), заместитель генерального директора Объединенной металлургической компании (А. Седых) и даже заместитель главы таможенной службы (В. Драганов). Задавались вопросы о «чем-нибудь в Перми» (Г. Игумнов и А. Кузяев)…

Через полгода к ним добавилось принятое мною предложение стать министром.

В наши дни я не раз становился свидетелем, когда старший вице-президент компании «ЛУКОЙЛ Оверсиз» Александр Булгаков, отвечающий за кадровую политику, предлагал сотрудникам компании начального и среднего уровня не один, а два-три варианта их следующей служебной ступеньки: работа в главном офисе, в зарубежном филиале, непосредственно на «проекте» (нефтепромысле).

Получив такое приятное предложение (наличие выбора не только приятно, но и полезно), претендент начинает сравнивать варианты. Как ни странно, но в числе факторов, которые он использует в качестве гирек для того, чтобы положить на тарелки весов каждого из вариантов, далеко не всегда присутствует гирька под названием «непосредственный начальник». Учитывается специфика должности (менеджерская, инженерная, аудиторская…). Не последнее дело – география работы (Москва, Сахалин, Братск…). Вне конкуренции – зарплата, социальный пакет. Для кого-то важна даже марка автомобиля (в Москве – «Тиана» с водителем по вызову через диспетчера, на «проекте» – персональный джип «Мицубиси» с оплатой топлива…).

А вот кто конкретно будет твоим отцом-командиром, интересуется далеко не каждый. Это почти то же самое, что выбирать свою будущую половину по внешности, образованию, автомобилю и родителям, не поинтересовавшись о ее (его) характере, «уровне вредности».

Не забыть об этом – уже половина «know how».

Теперь об оставшейся половине.

Есть тип людей, с которыми нормально работается в любом качестве: подчиненного, равного коллеги, вышестоящего. Начальник пароходства («внизу») и губернатор («вверху») Борис Кузнецов, начинающий бизнесмен и вице-президент ЛУКОЙЛА Андрей Кузяев, доцент и ректор ПГУ Владимир Маланин, председатель ассоциации пермских кооператоров и федеральный министр Юрий Трутнев, директор института Валерий Чичканов, председатель Пермского филиала АН СССР Юрий Клячкин, челябинский коллега и вице-премьер Виктор Христенко…

С ними и еще с десятками других мне повезло, меняясь местами, положением, идти по жизни и всегда чувствовать себя комфортно.

Но бывают исключения.

Один из самых интересных людей, с кем мне не один год довелось вместе работать – Геннадий Игумнов. Парадокс в том, что я никогда не был его подчиненным и не руководил им, но уверен, что в качестве подчиненного я работал бы с ним с удовольствием. Не говоря о том, что иметь такого подчиненного – подарок судьбы. А вот работать «на равных» – не сложилось [98].

Я уже писал об удовольствии, полученном от работы в фонде ЦСР [99]. Немалой долей положительных эмоций я обязан Дмитрия Мезенцеву, работающему тогда президентом фонда. Формально он был вышестоящим, но всегда, учитывая мой статус эксперта и экс-министра, подчеркивал наше равенство. Быть коллегой Дмитрия Федоровича – более чем приятно. Быть его руководителем означает полное отсутствие забот по его «епархии» и чревато, как говорит молодое поколение, полной «расслабухой». Но лично для меня быть его непосредственным подчиненным лично – упаси Бог!

Дело в том, что по своему характеру, стилю работы он в непрерывном режиме контролирует ход выполнения поставленной им задачи: проверяет, подсказывает, корректирует. Есть немало исполнителей, которые воспринимают это нормально, иным даже нравится. Я же в подобных случаях прошу (или огрызаюсь): только не «переставляйте мне ноги».

Что полезно знать о своем шефе? Чем больше, тем лучше. Например:

– какого типа подчиненных он предпочитает: инициативных, генерирующих идеи или пунктуальных исполнителей? Например, руководитель второго типа рассуждает: идей своих у меня выше крыши. Ваша, ребята, задача – воплотить их «в металл»;

– как он относится к чувству юмора у подчиненного? Для одного руководителя это огромный плюс, для другого – раздражающий минус;

– защищает ли он своих подчиненных в случае неудачи или «сдает с потрохами» при первой же возможности?

Прекрасно понимаю, что далеко не всегда и не каждому повезет в качестве «нижнего» получить возможность выбирать себе «верхнего». Но если этот шанс появился, используйте его вдумчиво и без суеты. Уверен: не пожалеете.

Даже если, обнаружив в начальнике черты несовместимости, вы решились на дальнейшую работу с ним, то знание его качеств позволит, по возможности, подстроиться под него, минимизировать раздражающие вас (и, не исключаю, его самого) факторы.

В 1958 году мне предложили освободившуюся должность старшего мастера вальцетокарной мастерской [100]. С моим предшественником, выпускником Днепропетровского металлургического института, я был знаком и лично, и по работе, так что процедура передачи – приемки не заняла много времени. Особенностью этого подразделения было его двойное подчинение: административно – начальнику цеха, по техническим вопросам – главному прокатчику завода. На эту деталь и обратил внимание мой предшественник, передавая мне свое хозяйство:

– Митю [101]ты знаешь не хуже меня. С ним полный порядок. А вот насчет Грицаненко [102]я тебя должен просветить: мужик он не вредный, но ужасный зануда. И хотя сам далеко не Лев Толстой, правит все проекты документов, которые я ему готовлю, вписывает всякую ерунду. Гарантирую – лучше они от этого не становятся. За что по шее достается опять же мне.

– И ничего с этим сделать нельзя?

– Я тут придумал маленькую хитрость: когда пишу документ, между строчками не оставляю интервала. Вычеркнуть еще можно, а вписать – исключено… Матерится, но подписывает!

Не прошло и недели, как уже я стоял перед главным прокатчиком с проектом заявки на валки. Главный взял бумагу, посмотрел и стал накаляться, как спираль электроплитки:

– Раздолбаи е… ые, чему вас только учат! И этот туда же. Не можете нормально написать?

– Андрей Григорьевич! Нас учили выполнять решения партии по экономии ресурсов. Бумага не металл, но все же…