Владимир Зёрнов - Записки русского интеллигента

В 1914 году Ф. С. Мухтарова вышла замуж за саратовского адвоката Александра Ивановича Малинина.

Гюнсбурги, братья: Дмитрий Александрович (1890–1972), в 1920-х годах заведующий хозяйственно-техническим отделом Саратовского университета; Евгений Александрович (1900–1970), физик; доцент Саратовского института механизации сельского хозяйства имени М. И. Калинина и Николай Александрович (1896–1932). Установить, о ком именно из них идёт речь, не удалось.

С 1938 по 1972 год заслуженная артистка Грузинской ССР (1936) и народная артистка Азербайджанской ССР (1940) Ф. С. Мухтарова жила в Баку, где до 1953 года являлась солисткой Азербайджанского театра оперы и балета.

У автора – «Съезд в Тифлисе».

XIII съезд естествоиспытателей и врачей проходил в Тифлисе с 16 по 24 июня 1913 года. От Саратовского университета в его работе участвовали: профессора В. Д. Зёрнов, Б. И. Бируков, В. А. Арнольдов, ассистент кафедры физики В. Е. Сребницкий, лаборант кафедры медицинской химии Ф. Н. Орлов и помощник прозектора при кафедре нормальной анатомии В. Г. Рамляу.

Неточность; В. Е. Котов работал садовником в Дубне до 3 июня 1912 года.

Неточность; летом 1913 года Марии Егоровне Зёрновой исполнилось 72 года (родилась 8 июня 1841 года).

Никитский женский монастырь, основан в XVI веке боярином Никитою Романовичем Захарьиным-Юрьевым, дедом царя Михаила Фёдоровича, на месте церкви Никиты у Ямского двора. После его основания Волоцкая улица (или Новгородская) стала называться Большой Никитской. Упразднён после Октябрьской революции. В 1935 году на его месте построено здание электроподстанции метрополитена.

У автора – «Мои сотрудники в первые годы. Переезд кафедры в новый Институт».

Николай Павлович Неклепаев (1886–1942), физик; «во время университетского курса работал по физике в лаборатории проф[ессора] А. П. Соколова, а с 1908 по 1912 год в лаборатории научных исследований профессора П. Н. Лебедева, где выполнил работы: «Über Absorption Rürzer akustischen Wellen in der Zuft» («Поглощение коротких акустических волн в воздухе»), напечатанная в «Annalen der Physik» (B. 35, p. 171, 1911), и изготовил спектограф для инфракрасных лучей, демонстрированный на II-м Менделеевском съезде в Петрограде» (ГАСО, ф. 393, оп.1, д. 169, л. 38).

В. Е. Сребницкий был женат на Наталии Ивановне Куликовой, родившей ему 5 марта 1916 года сына Дмитрия.

Речь идёт о контрреволюционном выступлении на территории Поволжья, Урала и Сибири в мае – августе 1918 года чехословацких войск (около 45 тысяч человек) из числа бывших военнопленных.

Переход кафедры физики в новое здание Физического института на Московской площади, начавшийся в конце 1913 года, продолжался всё весеннее полугодие 1914 года. Официально же институт вступил в строй 4 октября 1914 года после того, как членами строительной комиссии и Правления Саратовского университета был произведён детальный осмотр всего здания и составлен акт его приёмки (полный текст его см.: Изв. вузов «ПНД». Саратов, 1999. Т. 7. № 6. С. 137).

Речь идёт о Высших сельскохозяйственных курсах в Саратове, торжественное открытие которых состоялось в зале городской думы 15 сентября 1913 года. Преобразованы в институт 22 июля 1918 года.

Курс по метеорологии В. Д. Зёрнов мог читать по любому из двух известных к тому времени учебно-научных изданий Александра Викентьевича Клоссовского (1846–1917): «Метеорология» (Общий курс. Т. 1. Статическая метеорология. Одесса, 1908) или «Основы метеорологии» (Одесса, 1910).

Неточность; Высшие женские курсы Саратовского санитарного общества были основаны в 1915 году – на два года позже, чем Высшие сельскохозяйственные курсы.

У автора – «Жидкий воздух».

Вопрос о приобретении Саратовским университетом собственной машины для получения жидкого воздуха впервые был поднят в заседании Правления 7 марта 1914 года. «Для целого ряда работ по физики, – подчёркивалось в заявлении В. Д. Зёрнова, – требуется жидкий воздух. Доставка жидкого воздуха из Москвы сопряжена с большими затруднениями и часто оканчивается неудачей. Вследствие этого было бы весьма желательно приобрести собственную машину для сжимания воздуха» (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 419, л. 145). К этому ходатайству присоединились также профессора Р. Ф. Холлман и В. В. Вормс. Однако из-за начавшейся вскоре первой мировой войны реализовать данный проект не удалось.

У автора – «Забастовка».

Студенческая забастовка произошла в Саратовском университете 1 февраля 1911 года. По заявлению исполняющего обязанности ректора Саратовского университета И. А. Чуевского, «объявление забастовки последовало внезапно, для большинства студентов – неожиданно, по заранее составленной резолюции группой студентов преимущественно 1-го курса, не превышающей по численности 40–50 человек…». Причину её Чуевский объяснил так: «Означенная забастовка не имеет никакой связи с академической жизнью Императорского Николаевского университета, а является лишь отзвуком событий, происходящих в настоящее время в столичных и других университетах и высших учебных заведениях и мотивируется желанием быть солидарными с студентами означенных заведений» (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 151, л. 18–18об.).

Трагические события на Ленских золотых приисках (расстрел царскими войсками мирного шествия забастовщиков, протестовавших против ареста членов стачечного комитета) произошли 4 апреля 1912 года; поводом к началу студенческой забастовки в Саратовском университете они быть не могли.

Известна объяснительная записка самого профессора В. В. Вормса, в которой с точностью до минут он описал происшедший во время его лекции инцидент. Вот её текст:

«Около 1 ч[аса] 15 мин[ут] пришли мои слушатели из пассажа Юренкова, где они слушали лекцию профессора И. А. Чуевского. В 1 ч[ас] 20 мин[ут] я отправился в аудиторию. Проходя коридором, я обратил внимание на то, что студенты 1-го курса ещё не разошлись, но особого значения этому обстоятельству я не придал, так как студенты вели себя тихо, никаких тревожных признаков я не заметил. Вслед за мной в аудиторию вошли мои слушатели в числе около 30-ти человек. Я приступил к чтению лекции. Из коридора и зала никакого шума до меня не доносилось, так что я решил, что студенты потихоньку расходятся. Так продолжалось около 10 мин[ут], как вдруг до меня из зала донеслись аплодисменты. Хотя это обстоятельство и вывело меня отчасти из равновесия, но я продолжал чтение лекции в надежде, что инцидент исчерпан и студенты разойдутся. Однако я ошибся. Через очень короткое время (2–3 мин[уты]) в аудиторию вошла группа студентов и средь общего шума до меня донеслись отдельные возгласы об учебной забастовке с направленным к моим слушателям требованием разойтись. Я обратился к вошедшим студентам с предложением покинуть аудиторию и не мешать чтению лекции. Когда после этого студенты не ушли и продолжали шуметь, я ещё раз напомнил им о тяжёлых последствиях их поведения и просил немедленно оставить аудиторию, заявив, что я должен доложить о происшедшем г[осподи]ну Ректору с просьбой принять необходимые меры. Когда и это указание не оказало должного воздействия, я принужден был оставить аудиторию, чтобы доложить обо всём и[сполняющему] д[олжность] ректора – профессору И. А. Чуевскому.