Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России

Прутский мир праздновался в Константинополе шесть дней, возвращение Азова и восстановление полного контроля над акваторией Черного и Азовского морей Османская империя восприняла как большое и нежданное счастье.

Шведский король еще полтора года продолжал интриговать и втягивать Турцию в войну против России, пока султан не счел его пребывание на своей территории слишком обременительным и крайне нежелательным. Бендерский паша «по варварскому обычаю сурово» потребовал от Карла покинуть пределы Османской империи, в театральной форме пригрозил ему отсечением головы в случае неповиновения. Соблюдение условных восточных традиций Карл воспринял буквально, «по своей солдатской голове удалой» оскорбился, «вынул шпагу и сказал, что султанскому указу не слушает и готов… биться, если станут делать ему насилие».

В Бендерах развернулось «потешное» сражение ста шведов против двенадцати тысяч турок. Король, «храбрый и первый в мире солдат», сражался вполне серьезно, положил шестьсот турок, пока не попал в плен, лишившись в бою четырех пальцев, части уха и кончика носа. Высланный из Османской империи, Карл через Венгрию, Австрию и Германию прибыл в восточную Померанию, захват которой Россия, Дания и Саксония начали в 1712 году. Позже Петр привлек на свою сторону набиравшую силу Пруссию и курфюршество Ганновер, соблазнив их территориальными приобретениями.

Материальные и людские ресурсы Швеции находились на грани истощения. Царю казалось достаточным нанести ей решающий мощный удар, чтобы принудить Карла к миру. Война за испанское наследство подходила к концу. Решив свои проблемы, главные европейские державы могли вмешаться в конфликт между Швецией и Северным союзом, помочь Карлу избежать полного поражения, свести на нет многолетние усилия и достигнутые успехи России. Следовало спешить, как можно скорее поставить Карла в такое положение, при котором мир с условием сохранения исторических границ Швеции будет казаться ему даром небес. Однако, союзники действовали в Померании не слишком удачно из-за противоречий, тактических разногласий, ревности к славе, подозрительности в измене общим интересам. Война затягивалась…

Паузы на полях сражений Петр использовал для поправки здоровья. По пути на лечебные воды Карлсбада [79]он посетил в Виттенберге дом Мартина Лютера, именем которого названо одно из направлений протестантизма – лютеранство. На стене комнаты, где знаменитый реформатор церкви трудился над переводом Библии на немецкий язык, царю показали чернильные пятна и поведали историю их происхождения: перед сидевшим за письменным столом Лютером внезапно предстал сам дьявол! Богослов не растерялся и запустил в исчадие ада чернильницей. Петр внимательно рассмотрел пятна, послюнявив палец, потер их и объявил, что «чернила новые, и совершенно сие неправда». Царь весьма скептически относился ко всем чудесам и необыкновенным явлениям, считал их выдумкой, ловким манипулированием с вполне определенными целями влияния на сознание верующих людей, зачастую с корыстными целями. Широко известна легенда о мироточении икон, когда после поражения под Нарвой Петр приказал переплавить церковные колокола на пушки. Православные заволновались. Одну из таких икон царь приказал доставить ему и наблюдал за ней в течение нескольких дней, пока слезы на глазах святого лика не высохли. После этого он объявил всем священникам, что если не перестанут баламутить народ, то мироточить кровью будут их спины под кнутом. Массовые «чудеса» тут же прекратились…

Недовольный вялым ходом войны в Померании, Петр решил усилить натиск на Швецию с другой стороны – приступил к вторжению в Финляндию собственными силами, которыми мог управлять более эффективно, нежели действовать совместно с союзниками на севере Германии. Финляндия являлась важной продовольственной базой Швеции, царь не планировал присоединять ее к России, рассматривал завоевание шведской провинции как разменную монету при торге на будущих мирных переговорах с Карлом – «шведская шея мягче гнуться станет».

Для выполнения поставленной задачи Петр разработал тактику тесного взаимодействия возмужавшего Балтийского флота и сухопутных сил, сделав ставку на галеры и иные небольшие суда, способные без особого труда преодолеть финские шхеры [80], чтобы обеспечить высадку десанта и бесперебойную доставку продовольствия на новый театр боевых действий. Весной 1713 года русский флот в составе двухсот судов высадил на берега южной Финляндии шестнадцатитысячную армию, которая принялась успешно зачищать ее от немногочисленных шведских войск, заняла прибрежные города Гельсингфорс (Хельсинки), Борго и Або (Турку). Через год почти вся южная Финляндия оказалась в руках царя. Действуя подобным образом, теперь он мог высадить десант в самой Швеции и нанести ей смертельный удар.

В следующем году, доставив провиант для армии в Гельсингфорс, русский флот направился в Або с дальнейшим курсом развития операционного наступления на Аландские острова, находившиеся в самом центре Балтийского моря, в восьмидесяти милях от Стокгольма. Карл XII приказал своему флоту похоронить надежды Петра высадить десант на берега Швеции.

Летом 1714 года шестнадцать шведских линейных кораблей, пять фрегатов и девять галер под командованием вице-адмирала Густава Ватранга блокировали русский флот в составе почти ста галер в бухте Тверминне на восточном побережье финского полуострова Гангут [81]. В поисках выхода из западни разведчики Петра обнаружили у самого основания полуострова узкий перешеек шириной не более двух верст. У царя возникла мысль перетащить легкие галеры по настилу из бревен на другой берег «и тем привести неприятеля в конфузию».

Замысел русских не остался тайной для шведского адмирала. Чтобы воспрепятствовать переброске судов, Ватранг послал к западному берегу Гангута фрегат и все гребные суда под командованием контр-адмирала Нильса Эреншильда. Петр тоже внимательно отслеживал действия противника. Утром следующего дня выдался полный штиль. Оставшиеся у бухты Тверминне и мыса полуострова большие шведские парусные корабли оказались обездвижены. И тогда царь на ходу изменил план. Отряд из двадцати галер пошел на прорыв морем, загребая мористее – далеко от берега, в обход неприятельского флота, вне досягаемости его пушек. Попытки шведов отбуксировать в море свои тяжелые корабли шлюпками и потопить огнем орудий русские гребные суда оказались безуспешными. За первым отрядом вырвались из ловушки еще пятнадцать галер. Только ночью, когда подул ветер, шведскому адмиралу удалось поставить флот мористее. И снова он просчитался в тактике маневра – оставил неприкрытым фарватер под самым берегом, чем Петр и воспользовался. В предрассветном тумане при полном штиле остававшиеся в бухте шестьдесят галер устремились в свободный проход между шведским флотом и берегом. Ватрангу пришлось вновь спускать шлюпки и буксировать корабли обратно. Достаточно близко к фарватеру, но уже слишком поздно ему удалось подтянуть только три корабля, которые так и не смогли предотвратить прорыв основных сил русского гребного флота. Только одна галера села на мель и попала в руки шведов.