Гарри Тюрк - Бирма - Ад полузабытой войны

23 декабря 1941 года с авиабаз в Таиланде взлетели 80 японских бомбардировщиков и взяли курс на Рангун. Их бомбежки опустошили большую часть города и порта. Жертвами налета стали две тысячи гражданских лиц. Материальные потери в гавани, как был убежден британский губернатор сэр Реджинальд Дорман-Смит, можно было довольно быстро устранить. Большее беспокойство вызывало то обстоятельство, что из страха перед будущими авианалетами более ста тысяч жителей, включая большинство портовых рабочих и служащих, сбежали из города на север. Другая большая атака японской авиации в рождественский вечер принесла меньше человеческих жертв, но сильно повредила доки, железнодорожное депо и другие технические сооружения. Починить их было нелегко из-за нехватки рабочей силы.

Королевские ВВС в это время располагали только эскадрильей старых истребителей "Буффало", несколькими "Харрикейнами" и "Бленхеймами". Вместе с остатками ранее дислоцированного в Китае "частного" авиакрыла генерала Ченно, которое теперь уже стало официальной частью американской авиации, они располагались вблизи от Рангуна. Только "Кертисс" Р-40 этого генерала в какой-то степени могли справляться с японцами. Они сбили в общей сложности 52 бомбардировщика "Мицубиси", и, на первый взгляд, казалось, что Рангуну уже ничего не угрожает, потому что японцы больше месяца не отваживались на новые бомбардировки.

Вместо этого они сосредоточили свои усилия на захвате "указательного пальца", так называемой полосы Тенассерим, направляясь на север. Сначала группы "коммандос", а затем все большие контингенты с тяжелым оружием пытались перерезать коммуникации, идущие от Рангуна на север. Англичане теряли одну оборонительную позицию за другой. Вскоре пал Мартабан (Моутама) - город в 100 км по прямой от Рангуна. Удар направлялся на Ситаун, последний естественный барьер перед бирманской столицей.

Когда младший капрал Эрик Томлин (его ноги уже успели подлечиться) попал на северную окраину Рангуна, его включили в маршевую колонну, идущую на север. В верхнем течении реки Ситаун она должна была предотвратить дальнейшее продвижение японцев.

В это время г-н Дорман-Смит, британский губернатор Бирмы и колониальный чиновник старой школы, вынужден был срочно спрятаться в бункере командующего генерала Александера, потому что в небе снова появились японские самолеты и бомбили его резиденцию.

Александер, ожидавший только разрешения от генерала Уэйвелла, главнокомандующего британскими войсками в Индии, чтобы оставить бирманскую столицу, которую уже невозможно было удержать, предоставил губернатору скромную койку в своем бункере и приказал ординарцу принести чай, чтобы хоть в какой-то степени показать соблюдение старых добрых британских традиций. Балансируя чашками у бедер, оба мужчины сели друг напротив друга. Снаружи бункера доносились звуки войны - взрывы бомб, рев самолетов, треск зенитных пушек.

- Наконец, - простонал Дорман-Смит. Он вспотел; ему недоставало привычного кондиционера, и здоровье его оставляло желать лучшего. Годы в тропиках не прошли даром. Александер, самоуверенный, опытный, иногда слишком надменный колониальный офицер еще не потерял спокойствия. Он сгрыз пару галет, предложил сигарету, и ему удалось хоть немного успокоить Дормана-Смита.

- Нам придется уйти из Рангуна, как только появятся японцы, - объяснил он губернатору. - Возможно, нам придется уйти и из всей Бирмы, постепенно. Я рассчитываю на то, что нам придется отступать до Индии. Перегруппироваться. Сначала нам нужно будет защитить от японского нападения Индию, укрепить наши войска, чтобы однажды отвоевать назад Бирму. Александер - реалист, он не придавал никакого значения красивым фразам.

- Неужели этих парней ничто не остановит? - беспомощно спросил Дорман-Смит.

Александер, сохранив и в этой ситуации определенную часть своей надменности, утешил его.

- Мы не были готовы к нападению. Как и в Малайе. С потерей Сингапура как базы флота Рангун , так сказать, потерял свою базу снабжения, потому что теперь японский флот контролирует восточную часть Индийского океана. Кроме того, японцы после завершения малайского похода получили в свое распоряжение крупные свободные силы, которые могут использовать в Бирме. Потому отступление - разумное мероприятие, а не бегство. Не стоит предаваться горестным раздумьям. В конечном счете, мы тут изолированы. У нас нет нормальных сухопутных коммуникаций с нашими базами в Индии. Если мы максимально осложним продвижение японцев, и при этом планомерно отступим к нашим базам снабжения в Индии, это будет наилучшим решением. Впрочем, мы подождем, как скоро японцы выдохнутся и найдут в Бирме свою смерть.

Он высказал ту же мысль, какую уже довольно давно обсуждали в британских руководящих военных кругах в Индии, хотя Уинстон Черчилль, премьер-министр, ожесточенно борющийся за каждый дюйм Империи, заявил, что потеря Бирмы будет одновременно означать и потерю Индии. Генералитет на месте придерживается другого мнения.

Посыльный принес Александеру депешу, которую он так ждал. Он прочел ее и передал Дорману-Смиту. Затем вызвал офицера штаба и сказал, что запланированные мероприятия следует начать немедленно. Главное командование, сказано в депеше, приказывает начать отступление. Дорман-Смит нервно отложил бумагу в сторону.

Немного погодя Александер посадил губернатора в "Моррис", едущий на север, по пока еще безопасной дороге на Проме. Сам Александер вскоре последовал за ним.

6 марта 1942 года. Части японского флота, включая войсковые транспорты, стоят у берегов Рангуна. Некоторые острова на входе в гавань уже заняты японцами. Атамару, еще не очень старый, резкий генерал, командующий японскими войсками, стоит на мостике одного из крейсеров и беспрестанно наблюдает за берегом в бинокль. Он отдает приказ начать обстрел побережья.

Когда первые снаряды корабельных пушек разрываются в Рангуне, разбивая легкие деревянные постройки и заставляя людей искать хоть какое-то убежище, английские военные уже покинули город. Только команды британских подрывников скользят вдоль улиц, на которых не видно жителей. Они минируют все здания, которые по приказу Александера не должны достаться японцам.

Ночь неспокойна. С моря подходят все новые корабли. Береговой артиллерии, способной отразить их, нет. Для уверенности командующий японскими войсками приказал еще все утро обстреливать город с кораблей. В полдень, когда в офицерской столовой на крейсере японские командиры едят лапшу, достаточно раздраженно, потому что корабль все трясется от выстрелов, к Атамару подходит адъютант и просит его срочно подняться на мостик.