Гильдебрандт-Арбенина Николаевна - «Девочка, катящая серсо...»

<���…>

…Смотрю на Юрочкин (мой) портрет в черно-белом пальто с темными волосами {341} . Если бы у меня были деньги, я бы выкрасилась в черный цвет, как бабушка Михаила Алексеевича (после 40 лет). Она еще перешла из католичества в православие (надоела исповедь).

Смешная кулинарная книга <18>64 г. у Вали Пономаревой. Невозможные рецепты! Горы яиц и все варят в вине… <���…>

Во сне (под пятницу) — я была чем-то вроде полководца — а до того, под четверг — любовно говорила с каким-то интересным директором, сидя в чудном «европейском» кресле. Сегодня — какая-то толпа (женская); потом слухи, что Берэ сшила себе очень дорогое коричн<���евое> платье, а потом, что она же покончила с собой.

Смотрела (вчера) «Солистку балета». Приятно видеть невскую воду и окна нашей школы, но картина плохая; хотя Наташа {342} мила, несмотря на некрасивость, — очень хорошо и естественно говорит.

Опять встретила (днем) Полонского, посплетничали.

По Би-би-си — о лейбористских дебатах. Как отнеслись бы Мих<���аил> Ал<���ексеевич> и Юра к гениальной (по-моему) балетной музыке Хачатуряна? <���…>

Пропал Черный. Очень я любила этого пса. Пожалуй, больше всех здесь.

<���…>

Все смотрю Юрины и мои рисунки. «Перед смертью»… смерть стала уже конкретностью; а жизнь отхлынула совсем…

Сегодня во сне мама, ленинградские друзья, весело улыбающийся Алексей Алексеевич {343} с большим букетом, еще какой-то незнакомый, любящий меня человек; а после Черный, кот<���орый> бросается ко мне, и я его глажу и обнимаю, хотя у него шерсть в пыли.

Черного нашли зарезанным во дворе Горсовета. Он уже разлагался, а шкуру забрала какая-то сторожиха. Вероятно, его убили в ту же ночь, когда обокрали 21 магазин. Это была его территория. Никогда больше не увижу милую собаку, которая так громко и радостно лаяла, видя меня на улице, и мчалась навстречу… <���…> Я ее очень любила. Да, все погибли: Женя, Гвидон, Бемби и Черный. Бедные мои звери…

Очень холодно. Вчера был 31 год моей первой встречи с Гумилёвым. Би-би-си описывает лейбористские конференции и выставки цветов.

Все еще стоит и киснет еда для Черного. Я не сержусь на других собак за то, что они живы и бегают; я их жалею; но внутри что-то оторвалось, большая брешь… еще недавно Черный лежал на земле, у крыльца, на солнце, вытянув свои лапы. Смерть останется тайной. Юра сказал после похорон Блока: «Теперь началась легенда…» Легенда… Илиада… Брехня?!

В журналах о смерти Ив<���ана> Ив<���ановича> Соллертинского (уже давно), — но я не знала.

Мих<���аил> Ал<���ексеевич> осуждал меня за пристрастие к Солл<���ертинскому> и Мовшензону. Он говорил, что это люди, которые всегда хотят быть в курсе всего, и им лестно поддерживать хвалебные разговоры знающих людей о ком угодно и потом передавать комплименты.

Но я была очень довольна слышать похвалы от авторитетов и сохранила благодарную память о людях, сделавших мне удовольствие. Мне и во сне приснился Солл<���ертинский>, а еще — я забыла — но что-то интересное!

Странно, что Ал<���ексей> Ал<���ексеевич> мне снился часто (и снится) одновременно с собаками. Он был настоящим другом. Если бы «не перебил» дороги некрасивый Б<���ахрушин> {344} , может быть, я бы влюбилась в Ал<���ексея> Ал<���ексеевича>.

Куда девался его силуэт с меня {345} ? Я была очень мила на силуэте, похожа на мою любимую прусскую королеву Луизу. Ал<���ексей> Ал<���ексеевич> тоже никогда не сказал ни одного слова, не сделал ни одного жеста или поступка, хоть слегка неприятного мне. Как я помню его скользяще-размашистые движения навстречу, его громадный букет гладиолусов (я люблю эти цветы без запаха), его всегда интересный разговор.

Пожалуй, я немного «заделась» его насмешками над Рыбаковым, но, с др<���угой> стороны, и не обиделась, п<���отому> ч<���то> усмотрела в насмешках оттенок ревности.

Очень стало холодно. Вчера купили водки к обеду; но денег совсем нет. Маруся все снимает с книжки.

Да, в музык<���альном> журнале (за <19>46 г.) упоминается фамилия Б<���ахрушина>, на каком-то обсуждении. Значит, жив. Как будто и его я видала во сне сегодня.

Очень хорошая статья Сергея Прокофьева, умная и веселая. И сам он мил чрезвычайно, хотя стал совсем старым и некрасивым. А у гения — Хачатуряна очень незначительное лицо на карточках.

…Что, я умерла уже? И это сейчас и есть «весна после смерти»?..

Вчера во сне было что-то неинтересное, здешние люди… <���…> — было и хорошее, — «нездешнее». Я держала на руках мал<���енькую> собачку с волнистой шерстью. Поезда, вечера, платформы… Разные времена года — как в музыкальных картинках. И он — мой любимый. Он взял меня на руки, поднял высоко… Так меня в юности носили всегда на руках любившие меня — да и не любившие, а просто так; я была легкая. В школе на мне мальчики учились носить.

…Все прошлое. Счастья не было, но были радости. Теперь нет ничего, и не будет ничего.

Завтра Троицын День. Вот и кончается Весна. Погода ужасная: холодно и проливной дождь.

Я чего-то вспомнила свои стихи. Почти ничего не помню…