Александр Мартынов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Из московской женской тюрьмы совершила побег группа женщин. Следует сказать, что снаружи здание тюрьмы охранялось слабо, и этим обстоятельством главным образом и воспользовались составители плана побега.

Путём тайной передачи записок на свиданиях, при рукопожатиях или в момент поцелуя был выработан такой проект. Исправным и покорным поведением заключённые должны были не только усыпить бдительность старшей тюремной надзирательницы и всего служебного персонала, но и получить некоторые льготы. Затем, по задуманному плану, представлялось необходимым сделать ключ к замку тюремных ворот, чего никак не могли исполнить находившиеся на «воле» единомышленники без слепка с замочной скважины. С трудом арестанткам удалось достать восковую свечу, которую они обратили в комок, а затем успели сделать необходимый им слепок. Долгое время его не могли передать на «волю», но наконец добились того, что слепок попал в руки организаторов побега, и ключ был готов, а после нескольких неудачных попыток оказался в тюремной камере.

Настроение заключённых было крайне нервное, напряжённое и, боясь быть обнаруженными, они друг друга удерживали от поспешных решений. Однажды к вечеру, когда сумерки спустились, внимание привратника ими было искусно отвлечено, и он удалился от ворот на значительное расстояние. В этот момент ворота были открыты, и 8 арестанток оказались на свободе.

При получении сведений о побеге охранное отделение тотчас же выслало целый отряд агентов для поимки беглянок, но это оказалось бесполезным, и никто в то время задержан не был. На «воле» партийные товарищи, ожидая беглянок, приготовили им безопасное убежище, платье, деньги, а потом отправили их за границу.

Впоследствии некоторые лица из этой группы возвратились на родину для революционной работы и были вновь задержаны.

Для чинов администрации этот побег не остался без последствий. Старшая тюремная надзирательница была уволена от службы, а начальник охранного отделения полковник фон Котен, отважный и талантливый жандармский офицер, едва не лишился места. (4 марта 1917 года он был убит в Финляндии на улице случайно проходившими солдатами, как генерал.)

В большинстве побеги совершаются по одним и тем же выработанным шаблонам. Характерно лишь то, что разработанный в деталях план дальше замкнутой среды организаторов, прямых пособников и заключённых не шёл и никому другому известен не был. Вот почему если секретной агентуре и удавалось получать сведения о готовившемся побеге, то это обыкновенно случалось перед самым его осуществлением.

Такой случай был в Ростове-на-Дону.

Однажды вечером получено было сообщение секретного сотрудника о том, что политический арестант Фурунджи и другие задумали совершить побег. Градоначальник, коему об этом было сообщено, отнёсся к сведениям агентуры скептически, так как накануне, посетив тюрьму, нашёл внутреннюю и наружную стражу достаточно бдительной. «Утро вечера мудренее», — сказал он.

В 4 часа утра Фурунджи и с ним 7 человек бежали.

Бывали случаи, когда политические арестанты были освобождаемы по подложным ордерам, доставляемым переодетыми в форменное платье революционерами.

В Сибири как-то раз в тюрьму явился жандармский унтер-офицер и привёз предписание местного жандармского управления об освобождении одного социалиста-революционера. Начальник тюрьмы был уже готов исполнить бумагу, как вошедший в канцелярию тюремный надзиратель, ранее служивший в жандармском дивизионе, обратил внимание своего начальника на то, что аксельбант у приехавшего унтер-офицера находился на левом, а не на правом, как полагалось, плече. Тотчас же наведёнными справками было установлено, что предписание об освобождении подложно, и унтер-офицер-самозванец был арестован. Почти при аналогичных условиях в Варшаве был освобождён муж Розы Люксембург. Вспоминается ещё один редкий случай побега.

Под тюремную ограду был заложен динамит, и в то время, когда политические арестанты находились во дворе на прогулке, стена была взорвана. Произошла паника, суматоха, воспользовавшись которой арестованные бежали через брешь, образовавшуюся в стене.

Как уже упоминалось, использование условных выражений, шифров и воспроизведенных химическим составом текстов оказывало немалую услугу деятельности тайных организаций. Однако малейшая неосторожность в применении этих приёмов часто давала власти основания для быстрого и успешного раскрытия всей тайной работы целой организации.

В период минувшей войны на юге России были замечены признаки существования там немецкой шпионской группы, так как через Румынию доставлялись в Германию сведения о передвижении наших войск, а также по вопросу о снабжении русской артиллерии снарядами.

В Одессе состояли под наблюдением несколько подозрительных лиц, в том числе и некая Фишман, обрусевшая немка, проживавшая по Коблевской улице и посещавшая военные госпитали в качестве дамы-благотворительницы. Контрразведкой было выяснено, что шпионы в своей деятельности прикрываются торговлей, а именно покупкой и продажей свинины, и имеют какую-то связь с городом Измаилом Бессарабской губернии. Для расследования этого дела в Измаил были посланы из Одессы два опытных агента-филера, которые по приезде поселились в разных гостиницах, встречаясь при совершенно конспиративной обстановке друг с другом. Оба филера имели нелегальные паспорта, один на имя Зайцева — скупщика свинины, а другой — Кашина, по профессии скотопромышленника. Последнему в гостинице была предложена комната, из которой только что внезапно выехал какой-то постоялец. Болтливая горничная Феня, убиравшая номер, рассказала Кашину, что уехавший из гостиницы квартирант Ковальский — богатый колбасник, щедро раздававший прислуге чаевые деньги. Кашин тут же не преминул заметить, что он будет щедрее Ковальского и хорошо заплатит, если Феня окажется услужливой и заботливой. Польщённая, с одной стороны, обещанием хорошего вознаграждения, а с другой — простотой и ласковостью обращения Кашина, Феня стала рассказывать подробности жизни Ковальского. Кашин узнал, что Ковальский ухаживал за одной дамой, которая недавно поселилась в городе и давала уроки, что эта дама совсем некрасивая, с косым глазом, и Феня удивлялась, что Ковальский, такой красивый мужчина, увлёкся совсем неинтересной женщиной. К этому Феня добавила, что в течение недели пребывания Ковальского в гостинице эта дама дважды приходила к нему вечером и удалялась рано утром. Кашину хотелось узнать приметы Ковальского, поэтому он сказал Фене, что будто бы среди его знакомых есть тоже Ковальский, человек небольшого роста, полный, с остроконечной бородкой, брюнет и т. д. На это Феня возразила, что уехавший Ковальский — высокий, красивый блондин, с большими усами, без бороды…