Игорь Синицин - Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя

В Азербайджане пост первого секретаря райкома стоил 200 тысяч рублей, должность второго секретаря шла за 100 тысяч. Избрание председателем колхоза стоило 50 тысяч рублей, назначение директором совхоза — 80 тысяч. В промышленности расценки были более дифференцированы ввиду разного уровня прибыльности предприятий — от 10 до 100 тысяч рублей за кресло директора. Продавались и покупались звания академиков республиканской Академии наук — 50 тысяч рублей, директора научно-исследовательского института — 40 тысяч рублей. За кресло директора театра — оперного, драматического, юного зрителя — требовалось выложить соответственно от 30 до 10 тысяч рублей.

Размер взяток за поступление в высшее учебное заведение в республике Азербайджан в 1971 году был следующим: в Бакинский государственный университет — 20–25 тысяч; в Институт народного хозяйства — 30–35 тысяч; в медицинский институт — 30 тысяч; в Институт иностранных языков — 10 тысяч рублей.

Цены на министерские кресла котировались в зависимости от того, сколько взяток можно было собрать на этом месте. Так, когда министра торговли Азербайджана Кафарова сменил Башир-заде, он заплатил первому секретарю ЦК Компартии Азербайджана Ахундову 250 тысяч рублей. Министру коммунального хозяйства Топчиеву его кресло обошлось в 150 тысяч, министру социального обеспечения Сеидмамедовой — «всего» в 120 тысяч.

Третий человек в Азербайджане был председатель Президиума Верховного Совета АзССР. Ежегодно своей властью, как президент, он «дарил» помилование нескольким уголовникам-рецидивистам — кому по старости, кому по болезни. Этот «дар» оплачивался по строгому тарифу: 100 тысяч рублей за свободу…

Уже тогда, за тридцать лет до наших дней, когда платная медицина завоевала в России и на просторах бывшего СНГ в коммерческих клиниках господствующее положение, а врачи государственных медицинских учреждений продолжают прозябать на нищенскую зарплату, жители Азербайджана по полной программе должны были в 60-х и 70-х годах много платить за «обслуживание» в системе государственного здравоохранения советской социалистической республики. Тогда гонорар врачу назывался проще — взятка.

Если, например, больной хотел сделать операцию в клинике какого-либо ведущего медицинского института Азербайджана, то он должен был заплатить азербайджанцу — директору этого учреждения, почтенному доктору медицинских наук, профессору, три тысячи рублей, что составляло стоимость автомобиля «жигули». При этом больные заранее договаривались, чтобы операцию делал не сам «выдающийся» врач республики, который, как правило, купил свои титулы, а хирург из славянской части населения, который по-настоящему учился в медицинских высших учебных заведениях и аспирантурах вне солнечной республики и имел настоящую профессиональную практику. Тогда у больного сохранялось неизмеримо больше шансов остаться в живых, чем если бы его лечил и оперировал сам директор или его азербайджанские выдвиженцы, получавшие ученые звания и зарплаты согласно оплаченной ими графе коррупционного «прейскуранта».

Кстати, очень многие аспиранты моей альма-матер — Академии общественных наук при ЦК КПСС, — прибывшие в Москву из национальных республик, для того чтобы самим не тратить время на написание диссертации для защиты на ученую степень кандидата наук, частенько заказывали ее московским ученым-специалистам в соответствующей отрасли науки — кандидатам и докторам наук. Они получали, конечно, более качественный «товар», чем тот, который могли изготовить сами. Текст такой диссертации, писанный нормальным русским языком, которым хорошо владели не все молодые партийные работники из националов, стоил по «прейскуранту» в 70-х годах три тысячи рублей.

В личном плане Гейдар Алиев, назначенный первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана в 1969 году, был честным и порядочным человеком. Он был кадровым офицером госбезопасности, по своим деловым качествам и ненависти к коррупции весьма близким к Андропову. Он с младых лет служил в КГБ, окончил Высшую школу этого ведомства, которая возведена теперь в ранг академии. По склонностям своим он был международником, работал в резидентурах КГБ в Иране, Турции, Пакистане и Афганистане. Во внешней разведке он дослужился до высокой должности резидента в одной из этих стран. Скромного, серьезного и тонкого разведчика послали на укрепление органов безопасности в Азербайджан, заместителем к председателю КГБ республики Семену Цвигуну. Как только победил заговор партийной верхушки против Хрущева и генсеком стал Брежнев, поток его друзей хлынул в Москву со всей периферии Советского Союза. Семен Цвигун был назначен заместителем председателя КГБ СССР. В этом качестве он патронировал Алиева. Андропов, зная высокие деловые и личные качества Гейдара Алиевича, также помогал ему…

Годы основной чистки, которую Алиев проводил в Азербайджане, совпали со временем моей учебы в академии. Друзья-азербайджанцы, приезжая после каникул в Москву, с горящими глазами рассказывали, как Гейдар Алиевич чистит республиканский аппарат. Сначала он взялся за партийных функционеров сверху донизу. Затем прошелся по наиболее коррумпированным «хлебным» местам — от МВД до Министерства местной промышленности. В общей сложности он заменил более двух тысяч партаппаратчиков и высокопоставленных государственных чиновников. Только высших чинов республиканского Министерства внутренних дел и милиции было уволено около четырех сотен.

Для замены прогнивших насквозь стяжателей и взяточников требовались честные люди. Где взять таких в восточной республике, насквозь коррумпированной? Естественно, что Алиев черпал кадры из единственного контингента советских служащих, затронутого в наименьшей степени коррупцией, — из аппарата республиканского КГБ. А на освобождающиеся вакантные места в спецслужбе он сажает еще не успевших прогнить функционеров молодежной организации — комсомола.

В одном из наших обменов мнениями с Юрием Владимировичем он сказал, что даже чекистская жесткость Алиева за четыре года не смогла дать удовлетворительных плодов: уже в 1973 году Гейдару пришлось исключить из партии и отдать под суд за коррупцию двенадцать новых ответственных работников аппарата, которых он в 1969 году поставил на место прежних. Двое из них — Н. А. Ахмедов и С. Н. Брызгалин — были лично рекомендованы Алиевым в высшие партийные органы республики. Вообще-то процент проштрафившихся из общего «алиевского призыва» невелик — менее одного. Но Гейдар Алиевич признался Андропову, что спустя всего четыре года он может дать гарантии относительной чистоты лишь новому аппарату ЦК АзССР и республиканскому КГБ…